Два вампира (сборник)

 — Но как возможно, что Он позволил нам войти в рай? — недоумевал я, пытаясь одновременно воскресить в памяти текст Священного писания. А ведь Дэвид в свое время говорил мне что-то о Книге Иова, о Сатане и о том, как Бог спрашивал у него, где тот пропадал. И что-то еще об Элохиме и о Суде Божием...

 — Все мы Его дети,— ответил Мемнох.— Хочешь узнать, с чего все началось, услышать рассказ о создании мира и о грехопадении? Или предпочитаешь просто вернуться и броситься в Его объятия?

 — А что еще я могу там найти? — спросил я, хотя в глубине души уже знал ответ: ключ к пониманию того, о чем говорил Мемнох.

 Кроме того, для проникновения туда требовалось еще что-то. Я не мог попасть на небеса просто так, и Мемноху это было прекрасно известно. Да, выбор у меня действительно был, но несколько иной: либо последовать за Мемнохом, либо вернуться на землю. Пропуск в рай не выдается кому попало — о том, чтобы ни с того ни с сего вернуться туда и броситься в объятия Господа, не могло быть и речи. Предложение Мемноха было чистой воды сарказмом.

 — Ты прав,— подтвердил он.— И в то же время сильно ошибаешься.

 — Я не хочу видеть ад,— неожиданно для себя самого заявил я, вставая и распрямляясь во весь рост.

 Оглядевшись вокруг, я содрогнулся. Это был мой Сад Зла, заросший колючими виноградными лозами, уродливо искривленными деревьями, травой и дикими орхидеями, цепляющимися за изгибы покрытых мхом веток. Высоко над нашими головами в густой паутине листвы сновали птицы.

 — Я не хочу видеть ад! — вновь прокричал я.— Не желаю!..

 Мемнох молчал и словно что-то обдумывал.

 — Ты хочешь знать причины, истоки происходящего? — спросил он наконец.— Хочешь или нет? Я был уверен, что именно ты — скорее, чем кто-либо другой на этом свете,— пожелаешь их выяснить. Я думал, что тебе как никому захочется знать все, до мельчайших деталей.

 — Да, я хочу! — воскликнул я.— Конечно же хочу! Но... Но я сомневаюсь, что смогу...

 — Я могу рассказать тебе все, что известно мне самому,— мягко сказал Мемнох, слегка пожимая могучими плечами.

 Его волосы были гораздо глаже, пышнее и гуще, чем у людей, и отличались неземным блеском. Я увидел их корни, потому что  в тот самый момент они буквально у меня на глазах распрямились и сами собой упали назад, преобразуя растрепанную шевелюру в красивую прическу и открывая лоб. Его лицо с правильной формы носом, пухлыми губами, четко очерченными скулами и твердым, волевым подбородком казалось поистине ангельским.

Крылья его практически стали невидимыми. Только прищурив глаза и напрягая зрение, можно было различить их очертания и форму перьев, да и то лишь на каком-либо темном фоне вроде ствола дерева.

— Я не в состоянии размышлять здраво,— попытался объяснить я.— Понимаю, как ты разочарован, ибо считаешь, что допустил ужасную ошибку, сделав своим избранником труса. Но, повторяю, я не могу сейчас здраво мыслить. Я... Я видел Его. Он сказал мне: «Ты никогда не станешь моим врагом, Лестат». А именно это ты мне и предлагаешь! Ты привел меня к Нему, а потом утащил от Него прочь.

— С Его же позволения,— заметил Мемнох, слегка приподняв брови.

— Это правда?

— Конечно.

— Тогда почему Он обратился ко мне с такой просьбой? Почему Он так поступил?

— Потому что Он — Бог Воплощенный. А Бог Воплощенный в своем человеческом облике чувствует и страдает как человек. Он продемонстрировал тебе только эту сторону своей ипостаси, вот и все. Страдание! О да, страдание!

Мемнох бросил взгляд на небо и покачал головой, а потом нахмурился и глубоко о чем-то задумался. В этом облике лицо его не могло принять гневное выражение или исказиться иными отрицательными эмоциями.

— Но все же это был сам Господь Бог,— сказал я.

— О да,— кивнул он устало и чуть склонил голову набок.— Живой Господь Бог.

Мемнох отвернулся и устремил взгляд в гущу деревьев. Он не казался ни сердитым, ни раздраженным, ни даже усталым. И вновь мне подумалось, что в такой ипостаси он едва ли способен испытывать нечто подобное. Я догадался, что он прислушивается к звукам сада. Слышал их и я.

Я ощущал запахи животных, насекомых, пьянящие ароматы цветов джунглей — перегретых жарой соцветий-мутантов, которые часто появляются в густой листве тропических лесов. И вдруг до меня донесся человеческий запах.

Да, в лесу были люди! Мы оказались во вполне реальном и обитаемом месте.

— Здесь кто-то есть,— сказал я.

— Знаю. — Мемнох улыбнулся, и в его улыбке на этот раз промелькнула нежность.— Ты вовсе не трус. Так что прикажешь делать — поведать тебе обо всем или отпустить? Ты и так уже знаешь гораздо больше, чем миллионам других удается познать за всю их жизнь. И ты понятия не имеешь, что делать со своими знаниями, как существовать дальше и продолжать быть тем, кто ты есть... Однако тебе довелось собственными глазами — пусть ненадолго — заглянуть в рай. Так следует ли мне отпустить тебя? Разве ты не хочешь понять, почему я так отчаянно нуждаюсь в тебе?