Двадцать четыре Насреддина

— Бог, бог! — вскричал Афанди в гневе. — Потащить бы его к казию за такие дела, да бесполезно: казий все равно оправдает его!

узбек. 7, 237

1118. Ну и бог!

Бедность всю жизнь преследовала Афанди. Сидя у стены своего убогого жилища, он обратился к богу:

— Боже! Если ты и вправду всемогущий, сжалься надо мной! Или избавь меня от этой голодной жизни и забери душу, или дай мне то, что я пожелаю.

Только вымолвил эти слова бедняк, как почувствовал, что рушится стена его обветшалой хижины, у которой он сидит… Отскочил Афанди в сторону и, когда стена рухнула, проговорил с усмешкой:

— Ну и бог! Попросишь счастья — дать не торопится, а лишь заикнешься о душе — он тут как тут!

уйгур. 14, 31

1119. Сам виноват

Каждое утро Анастратин выходил работать на свое поле и каждое утро молился, указывая на свое поле небесам:

— Господи, вот поле твоего верного слуги, полей его щедро, чтоб оно дало добрый урожай.

Молился он так, молился, и вот однажды ночью разразился настоящий ливень.

— Ого, — сказал Анастратин, — пшеница теперь будет с меня ростом.

Утром он, радостный, встал и отправился на свое поле. Что ж он видит? Места не узнать. По полю несется бурный поток, вода затопила окрестности, сметает все на своем пути.

Анастратин обратил взор к небесам, вскинул вверх кулаки и сказал:

— Ты не виноват, господин. Это я сам, дурак, виноват, что показал тебе свое поле.

греч. 35, 500

1120. Как иметь дело с Аллахом!

Не имея в кошельке ни гроша, Насреддин Афанди пошел в баню. Сидит он в бане и молит бога:

— О Аллах! Пошли мне хоть одну таньгу, не то я пропал.

Вдруг вздрогнула земля и обвалился кусок потолка. Афанди испугался: «Аллах разгневался на меня за то, что я попросил у него денег. Надо уходить, пока не развалилась баня!» Быстро собрался он и побежал. Он бежал до тех пор, пока не очутился у входа на базар. А там стоял в толпе дервиш и вопил:

— О Аллах! Пошли мне сто таньга! Если пошлешь даже девяносто девять, я не возьму их!

Тогда в гневе Афанди закричал на дервиша:

— Сейчас же возьми свои слова обратно, не то Аллах разорит весь мир. Я попросил у бога всего одну таньгу, и то баня начала рушиться. Эх ты, видно, не приходилось тебе еще иметь дело с богом!

узбек. 7, 247

1121. Если это тот Аллах?

У Афанди украли осла, и он сильно горевал по этому поводу. Один из друзей, желая успокоить Афанди, сказал:

— Не горюй, дружище. Аллах даст тебе другого осла.

— Если это тот Аллах, которого я знал до сих пор, — сказал на это Афанди, — то он дешевле, чем за десять таньга, ни за что не даст мне осла. А где я возьму столько денег?[689]

уйгур. 14, 25

1122. Ходжа Настрадин не доверяет богу

Как-то летом ходжа Настрадин пошел молотить и накинул на плечи бурку. Соседи это увидели и спросили его:

— Эй, Настрадин, ты зачем в жару надел бурку?

А он ответил:

— Сейчас и вправду тепло, да только не доверяю я богу. То у него хорошая погода, а то град идет.

болгар. 32, 65

1123. Обет Моллы

Однажды Молла Насреддин вместе с сыном куда-то отплыли на корабле. В пути их застигла страшная буря. Волны бросали корабль, словно щепку. Молла, до тех пор никогда не видевший моря, поднял глаза к небу и взмолился:

— О всемогущий Аллах! Усмири эту бурю, избавь нас от беды! А я даю обет — как только доберусь до дому, поставлю в мечети свечу длиной с корабельную мачту.

Сын посмотрел на отца, потом на мачту и сказал:

— Отец, где же ты возьмешь свечу такой длины?

Молла поспешно закрыл рукой рот сыну:

— Молчи! Вдруг бог услышит и поймет. Пусть он утихомирит бурю и даст нам благополучно вернуться домой. А отказаться от обета — легко[690].

азерб. 6, 104

1124. Настоящий торгаш

Афанди путешествовал по горам Зеравшана. Тяжело груженный осел его сорвался и покатился по крутому склону вниз, в пропасть. В огорчении Афанди воскликнул:

— О Аллах всемилостивый, останови моего осла! Клянусь, я пожертвую тебе на мечеть таньгу!

В это мгновение осел задержался на выступе скалы, и тогда Афанди сказал:

— Никогда не подумал бы, что всемогущий — такой мздоимец. За одну таньгу он готов спасти моего ишака.

В то же мгновение осел соскользнул со скалы и опять начал падать.

— Ох! — закричал Афанди. — Ты меня не понял, великий боже. Я хотел сказать, что подарю на мечеть две таньги.

Но ишак не задержался и упал в пропасть. Бедный Афанди сел на камень и, покачивая головой, причитал:

— И подумать только, наверно, Аллах — настоящий торгаш. Торговаться с Аллахом надо уметь!

узбек. 7, 243

1125. Поспешил

Ходжа шел с мельницы домой. По дороге он решил завернуть в лес и срубить веток для факелов, так как было уже темно. Но стоило ему приступить к делу, как топор выпал у него из рук. После долгих и безуспешных поисков Насреддин взмолился:

— Аллах! Если ты поможешь мне найти топор, обещаю принести тебе в дар меру ячменя.