Двадцать лет в разведке

Хороший урожай и улучшение положения с продовольствием способствовало успешному осуществлению этого маневра. В начале 1935 года были отменены хлебные карточки и хлеб стал свободно продаваться. Чтобы еще больше укрепить свои позиции, Сталин разрешил колхозникам иметь приусадебные участки и домашних животных. Им также было разрешено продавать излишки своего производства на рынке.

В это же время Сталин наводнил страну всякого рода наградами, почетными званиями и премиями. Полярные исследователи и стахановцы получали звания Героев Советского Союза. В армии были восстановлены офицерские звания и привилегии, были введены маршальские звания. Военнослужащие, инженеры, рабочие и колхозники награждались орденами Красной Звезды, Ленина, Красного Знамени, Трудового Красного Знамени. Были учреждены почетные звания народного артиста, заслуженного артиста, заслуженного деятеля науки, которые присваивались представителям интеллигенции. В результате, начав разрушение партии, Сталин одновременно приобрел себе довольно много сторонников, которые были обязаны ему своим новым положением в жизни.

В одном из своих выступлений диктатор провозгласил: «Жить стало лучше. Жить стало веселей, товарищи». Все подхватили это высказывание. Пресса была заполнена хвалебными статьями по поводу новой конституции. Она должна была явить собой торжество человеческого разума. Она гарантирует свободу слова и печати, всеобщее и равное избирательное право, защиту от произвольных арестов. Она даже гарантировала право на труд. Ее называли «монументом сталинской мудрости» и сравнивали с Девятой симфонией Бетховена. Сталин в интервью Рою Хендерсону заявил, что на выборах по новой конституции «списки кандидатов будут выдвигаться не только коммунистической партией, но и любыми другими общественными организациями вне ее».

Реальный смысл сталинской «демократии» и ее практическое применение показали первые же выборы. Избиратели, которые приняли на веру все содержавшиеся в конституции обещания, оказавшись в кабинах для тайного голосования, к своему удивлению, обнаружили в бюллетене имя только одного кандидата. Этот единственный кандидат часто был поддержан не только коммунистической партией, но и различными «общественными организациями» и т. п.; так Сталин реализовал то, о чем хвастливо заявлял Рою Хендерсону. Более того, новый раунд чистки партии почти совпал с выборами в новый «демократический парламент». Многие кандидаты, которых до этого всячески превозносила пресса, были арестованы ОГПУ, а их имена в бюллетенях в последний момент заменены. Избиратели были вынуждены голосовать за неожиданных или совершенно неизвестных им лиц. Другие кандидаты хотя и были избраны, но тоже оказались в тюрьме еще до первого заседания нового парламента – в этих условиях идея парламентской неприкосновенности выглядела насмешкой, – и избиратели обнаруживали, что единственный депутат, которого они избрали, был лишен возможности представлять их.

После первой сессии Верховного Совета чистка продолжалась, и на второй сессии депутаты обнаружили, что около четверти из всего депутатского состава все в промежутке между сессиями были арестованы. Никто не позаботился о проведении дополнительных выборов с целью заполнения образовавшихся «вакансий» – это было бы пустой тратой времени.

На первой сессии для руководства работой парламента был избран президиум, но ко второй сессии некоторые члены этого президиума также таинственно исчезли. Никто не стал объяснять причину их отсутствия, а председатель как ни в чем не бывало предложил список кандидатур для «пополнения президиума». В атмосфере сгущавшегося страха все депутаты молчаливо согласились не обсуждать причины отсутствия своих коллег. Что же касается оставшихся депутатов, то это, наверное, первый случай в истории, даже с учетом первоначальных достижений Гитлера в этом плане, когда пятнадцать процентов депутатского корпуса составляют высокопоставленные деятели тайной полиции – в данном случае начальники различных органов и подразделений ОГПУ.

Вот таким образом был услышан «голос народа». Так Сталин консолидировал свою тоталитарную власть. Американцы должны помнить об этом, когда они слышат сообщения о проведении «демократических выборов» в странах, «освобожденных» советской армией. Нет никаких оснований полагать, что их процедура намного отличается от описанной выше.

В зарубежных либеральных кругах, симпатизировавших Советскому Союзу, новая конституция имела шумный успех. Она придала дополнительную привлекательность политике «народного фронта» и вызвала известное доверие к жестам Сталина, направленным на установление союза с демократиями против Гитлера.