Двадцать один день (СИ)

- Это называется обнимать, подопечный, – пояснил он, слегка откашлявшись, чтобы восстановить неожиданно хриплый голос. – Я тебе обещал показать, помнишь?

- Да, – кивнул Куроко. – Спасибо, Кагами-кун. Обнимать очень тепло. Везде тепло. Не только пальцам, – сделал вывод он.

- Вот и хорошо, – смутился Тайга, отчаянно краснея и снова принимаясь рассматривать стёртые носы кроссовок. – Ну, ступай в поезд, а то опоздаешь.

- Кагами-кун, – позвал подопечный, и Тайга поднял глаза. – «На душе скребут кошки» – это состояние тоски и беспокойства. Как если что-то происходит не по расписанию, если еда в тарелке смешивается или… – Он немного помолчал, но потом продолжил: – Или если ты уезжаешь, а друг остаётся. Это никуда не годится. И Второй от этого, определённо, не поможет.

- Не поможет, – через силу улыбнулся Тайга. – Но, ты знаешь, я буду носить твоей псине котлеты. Не волнуйся.

- Спасибо, Кагами-кун, – кивнул Куроко. – До свидания.

- До встречи, Куроко, – Кагами махнул рукой.

Тайга никогда не понимал людей, которые бежали за поездом, за машиной или ещё за каким-нибудь средством транспорта, отчаянно размахивая при этом руками и пытаясь ещё что-то сказать уезжавшим в этом самом транспорте родственникам или друзьям. Никогда не понимал, но почему-то, едва «Кассиопея», чуть вздрогнув, тронулась с места, плавно набирая ход, тоже пошёл по платформе, постепенно ускоряя шаг и обходя оставшихся на ней людей. Через несколько мгновений он уже даже бежал и остановился, только когда платформа оборвалась. Поезд удалялся, постепенно превращаясь в маленькую точку, и, мелькнув напоследок ярким отблеском закатного солнца на начищенных боках, растворился.

Тайга стоял совсем один на краю платформы, отчаянно хлюпая носом и проговаривая про себя неожиданно всплывшие в голове названия остановок, с которыми следует «Кассиопея»: Омия, Утсуномия, Корияма, Фукушима, Сендай, Хакодате, Тойя, Ноборибетсу, Томакомай, Минами-Читосе…

========== Спешл! День триста двадцать первый. Босые ноги и свадебный торт ==========

Комментарий к Спешл! День триста двадцать первый. Босые ноги и свадебный торт

Дорогие и любимые наши читатели!

Хотя с даты публикации последнего, двадцать первого, дня прошло не так много времени, мы успели безмерно соскучиться по ставшим родным героям. А картинки их последующей счастливой жизни временами не дают спокойно спать)) Поэтому мы все-таки не утерпели и набросали небольшой (коротенечко, минут на сорок) отрывок. Не считаем это эпилогом, потому как согласны, что эпилог Двадцать одному дню не нужен - там все закончилось на нужной ноте. Но мы слабы, как все человеки))) А ручки чешутся будь здоров)) Поэтому пусть это будет спешл)) Очень надеемся, что он вас порадует.

Искренне ваши:)

Кагами решительно провёл ладонью по поверхности зеркала, стирая осевший на нём пар, и, уперев руки в края раковины, посмотрел в глаза собственному отражению. Лицо было усталым, а глаза – потухшими. Конечно, это можно было списать на усталость после ночного дежурства и работы на довольно сложном пожаре, с которого бригада вернулась только что. Можно было списать, что Тайга успешно делал вот уже больше полугода, хотя настоящую причину своей тоски знал слишком хорошо.

Когда кто-то жаловался ему на одиночество, Кагами обычно пожимал плечами, не понимая. Одиноко – можно пойти и встретиться с друзьями, в конце концов, тоже мне проблема. В итоге его собственное одиночество и оказалось каким-то странным, на первый взгляд, незаметным. Практически постоянно Тайга был окружён людьми. Во время дежурства он был вместе с ребятами из бригады. Хохмил, смеялся и зубоскалил, отпуская шуточки на тему скорой свадьбы Хьюги и Рико и по-прежнему недовольного подобным раскладом Кагеторы. Вечерами играл в баскетбол с Сейрин. Бегал до потери пульса, до боли в мышцах и до жаркого марева перед глазами. Минимум раз в неделю играл один-на-один с Аомине, а потом они заваливались в паб пропустить по стаканчику. Аомине травил язвительные байки про нескучный тандем Сакурая и Вакамацу или про очередное дельце ведомого теперь одной Сацуки и, к слову, неожиданно весьма успешного агентства «Лунный свет». Кагами хохотал от души и сам рассказывал о курьёзных выездах спасательной бригады, к примеру, как они распиливали тележку в супермаркете, в проём которой один не в меру активный мальчишка лет шести умудрился засунуть голову, или как пришлось извлекать из стиральной машины заснувшего в ней кота подслеповатой бабули. А потом Аомине возвращался домой к Момои, а Тайга – в свою пустую квартиру.