Двадцать один день (СИ)

- Я, кажется, вопрос задал, – процедил Кагами, чувствуя, что выходит из себя, и сильнее сжал кулаки. – Кто слил тебе адрес Шин-чана?

Тайга не был вполне уверен, что сейчас подходящее время, чтобы интересоваться этой темой, однако если уж он решил всё выяснить, то этот вопрос интересовал его больше всего, и это как минимум выигрывало ему немного времени, чтобы подумать над планом действий.

- Неприятно, когда тебя предают, верно, Кагами Тайга? – осведомился Паук, сочувственно покачав головой. – И ты, значит, подозреваешь господина полицейского, – он подпёр кулаком щеку в скучающем жесте, – вернее, господина бывшего полицейского, а ныне частного детектива. Что ж, это уже достижение для твоих приблизительно двух извилин. Но, я бы сказал, это самая очевидная версия, учитывая его связь с этой змеёй Имаёши. Не хочу тебя расстраивать, но Аомине слишком прямолинейный для такого тонкого дельца. Недостаточно изворотливый и пронырливый. И отвратительно честный и принципиальный. Вроде тебя.

- Кто? – выдавил Кагами, сверля издевательски прищурившегося Паука глазами.

- Я дам тебе подсказку, – тот оживился и уселся поудобнее на диване, предвкушая интересную игру. – Он очень хитрый, а ещё скользкий. Он совсем не тот, кем хочет казаться.

- Заканчивай ходить вокруг да около! – рявкнул Кагами.

- Хм, – разочарованно протянул Паук. – Так сразу? И не поиграем? – лукавый прищур сменился стальным блеском глаз, а нож, который он всё время крутил в руках, на несколько мгновений замер в раскрытом положении, отражая свет импровизированных светильников. – Как пожелаешь, Кагами Тайга. Я только хочу убедиться, что ты понимаешь, что смертный приговор тебе уже давно подписан и обжалованию не подлежит, – он сокрушённо поцокал языком и покачал головой. – Я мог бы сделать так, чтобы ты почти не почувствовал, но ты сам виноват, – он сверкнул глазами, – ты доставил слишком много хлопот. Ты отправил моих ребят за решётку. Ты заставил носиться за тобой по всему городу. – Голос Паука становился всё громче с каждой фразой. – Это из-за тебя они звонят мне всё время. Все трое. Каждый час. А он теперь сомневается, не потерял ли я квалификацию. Ты – причина моей мигрени, Кагами Тайга! – закончил он. – И я отправлю тебя на тот свет. А твоего тщедушного отдам Накатани, чтобы он его запер на всю оставшуюся жизнь в дурке. Интересно, он будет так же сокрушаться, когда тебя не станет? Как думаешь? Не переживай, его кто-нибудь обязательно успокоит и пообещает прокатить на поезде, – участливо покивал он. – Я даже готов загнать Накатани эту идейку. За умеренную плату, разумеется.

- Мразь, – процедил Кагами сквозь сжатые зубы.

- Да-да, конечно, – усмехнулся Паук. – По сценарию сейчас у нас высокие слова и обвинения. Какие же вы все одинаковые, как это скучно. Сейчас ты скажешь, что я злодей и обманщик. Отравил твою во всех отношениях безупречную жизнь. Погубил невинных. Растоптал в твоём маленьком уютном садике эдельвейсы, – Ханамия неопределённо повёл рукой и подавил смешок, издевательски глядя на Тайгу.

- Знать не знаю ничего про эдельвейсы. Это ещё кого после этого надо отправить в дурку? – хмыкнул в ответ Кагами и тут же был вынужден отражать удар взбешённого противника.

В принципе, он был готов к атаке, спровоцировал Паука намеренно и защитную стойку принять успел. И своё местоположение рассчитал так, чтобы зайти со спины было трудно. Но было и несколько факторов, которые он не учёл. Ханамия был ниже и легче его, но одновременно и шустрее. Он бил руками и ногами с профессиональной точностью, с чётко рассчитанной траекторией и силой удара, и почти всегда успевал отскочить назад после каждого выпада. Тайга успевал блокировать только удары руки, в которой сверкало короткое лезвие ножа, а вот остальные временами пропускал. Самому себе он казался неуклюже размахивавшим лапами медведем, хотя по самообороне в академии он всегда был самым лучшим в группе. Ему удавалось терпеть боль от ударов, наносимых противником, удавалось избежать серьёзных повреждений, удавалось задеть Паука, но вот переломить ход драки в свою сторону никак не получалось. Он отступал, кружа по гостиной и используя вместо щита попадавшуюся под руку мебель. Кагами чувствовал, что начал уставать, чувствовал, что сдаёт, что падает скорость реакции, а безумный блеск в глазах противника становился только ярче, издевательская усмешка – всё шире. Тайга заставлял себя держаться из последних сил, закрывая от ударов голову и следя только за блестящим лезвием ножа.

Подножку он пропустил. Повалился на подлокотник дивана, скатился на низкий столик, почувствовал, как под весом его тела треснуло дерево тонких ножек. Горелка упала на пол и под пристальным взглядом оказавшегося на полу Тайги покатилась в сторону стеллажа с книгами. Это было плохо, очень плохо. Первая причина пожара – неосторожное обращение с огнём.