Двадцать пять рассказов о призраках (СИ)

- Вот подходящее дерево, - сказал предводитель, останавливаясь и указывая на ветвистый дуб; когда петля была готова и Стедмана поставили на ящик, он добавил: - Если у тебя есть, что сказать, то лучше сказать это сейчас.

- Я невиновен, в чем клянусь перед Богом, - ответил осужденный. - Я не убивал Маргарет Келси.

- Представь нам доказательства, - насмешливо сказал предводитель, и, когда Стедман промолчал, коротко рассмеялся.

- Делайте свое дело! - приказал он. Ящик был отброшен в сторону, и корчащееся тело закачалось в темноте, взад-вперед.

Стоя перед раскачивающимся телом, их предводитель с усмешкой наблюдал за муками умирающего.

- Скажу тебе кое-что, парень, - вдруг произнес он. - Я сам хотел жениться на этой девушке. У меня было мало шансов; но у тебя, у тебя их еще меньше!

Прошло время.

- Все кончено, ребята. Снимаем его!

* * * * *

- Бесполезно, парень. Нужно бросать это пустое дело. В этом дереве есть что-то странное. Видишь, его сучья будто уравновешивают его. Мы подрубили ствол почти наполовину, но оно не упало. Вокруг много других; давай срубим другое. Если бы у меня была длинная веревка, я свалил бы это дерево, но в том состоянии, в каком оно сейчас, не стоит рисковать жизнью, забираясь на него. Я уверен, в нем живет дьявол.

Старый фермер Браун взвалил топор на плечо и направился к другому дереву, его сын последовал за ним. Они пилили и рубили, рубили и пилили, но высокий крепкий дуб с раскинувшимися во все стороны ветвями, стоял прямо и твердо.

Фермер Браун, известный своей слабой, трусливой натурой, который, увидев убийство дочери Алберта Келси, из-за своего испуга ошибочно указал преступника, теперь, будучи суеверным, оставил дуб в покое, поскольку расположение сучьев препятствовало падению дерева, в то время когда любое другое уже давно бы лежало на земле. И это дерево, то самое, на котором был повешен невинный человек, было оставлено в покое - ради другого.

Стояла мрачная, дождливая ночь, - какая может выдастся только в центральной Калифорнии. Ветер выл, как тысяча демонов, деревья обхватывали друг друга дикими объятиями. Время от времени, когда он стихал, слышалось уханье сов, а лай койотов эхом зловещего смеха отдавался между холмами.

Сквозь дождь и ветер какой-то человек пробирался через кустарник на ферме Брауна, сокращая путь домой. Внезапно он остановился, дрожа, будто охваченный каким-то зловещим предчувствием. Прямо перед ним возвышался дуб, колеблемый и раскачиваемый бурей.

- О Боже! Это - то самое дерево, на котором повесили Стедмана! - воскликнул он, содрогнувшись от ужаса.

Его глаза устремились на дерево, в нем было какое-то непередаваемое очарование. Там, на длинном суку, по-прежнему болтался маленький кусочек веревки. Затем взору убийцы представилось, что веревка удлиняется, образуя на конце петлю, обхватившую багровую шею человека, чье тело корчилось и извивалось!

- Черт бы его побрал! - пробормотал он, направляясь к телу, словно бы в намерении помочь веревке в ее страшном деле. - Неужели он вечно будет преследовать меня? Он заслужил свою участь! Он забрал ее жизнь...

Он не закончил. Возвышавшийся над ним могучий дуб вдруг задрожал. Раздался треск, а за ним вопль. Под упавшим деревом лежал раздавленный, изуродованный убийца Стедмана.

Из-за пня, оставшегося от поверженного великана, выскочила серая, тусклая фигура, и, промчавшись мимо неподвижно лежащего тела, исчезла в темноте ночи.

ПРИВИДЕНИЕ В ВАГОНЕ

short story by A Lady

Коттедж моей подруги Сары Пейн, стоявший возле моря, был весь драпирован голубой джинсовой тканью, денимом. Она попросила меня сопровождать ее, когда откроет его на все лето. Она призналась, что испытывает некоторое волнение при мысли о том, что ей придется идти туда одной. А я всегда готова к прогулкам. Меня удивило такое количество голубого денима, поскольку этот цвет не подходит Саре, - она предпочитает одеваться во что-нибудь красное. Она почувствовала мое удивление; она очень близорука, поэтому воспринимает окружающее каким-то шестым чувством.

- Тебе не нравятся эти портьеры, шторы и покрывала, - сказала она. - Мне тоже. Но я сделала это, чтобы он успокоился. И теперь, надеюсь, он спокойно спит в своей могиле.

- Кто спит в своей могиле, ради всего святого?

- Мистер Дж. Биллингтон Прайс.

- Кто это? Никогда о нем не слышала.