Двадцать пять рассказов о призраках (СИ)

Излишне говорить, что я не уехала с восьмичасовым поездом. Я поднялась в офис и вернулась к поиску недостававших девяти центов. И только потом рассказала о призраке и сокровище, умолчав о своей коробке. И не пожалела об этом. Когда правительство узнало о кладе, что, по-ващему, они предложили мне за то, чтобы я указала им скрытую комнату, в котороую проводил меня призрак? Десять тысяч долларов! Но я отказалась, заявив, что возьму, в качестве вознаграждения, золотой сервиз; эти жадные люди поначалу возражали, но я настояла на своем. Они и по сей день не знают о моих драгоценностях. Но если бы узнали, представляете, в какую они пришли бы ярость? Впрочем, они не знают английского языка и не собираются учить его. А потому маловероятно, что они прочтут эту историю и узнают мою маленькую тайну.

ПРИЗРАК НЕ НА СВОЕМ МЕСТЕ

short story by uncredited

Каждый мальчик, читающий приключенческую литературу, или, как их еще называют, "авантюрные романы", знает о "корабле-призраке", бороздящем океанские просторы.

Однако, им вряд ли известно, что существуют иные корабли, посещаемые, и как раз один такой имеется в береговой службе Соединенных Штатов, поскольку так считают те, кому приходилось на нем служить.

Это Eagre

, 140-футовая шхуна, предназначенная для прибрежного плавания, которую очень не любят те, кому довелось находиться на ее борту. Здесь царит мрачная атмосфера, которую не в силах развеять никакая шутка, произнесенная в кают-компании.

Дежурство на ее борту считалось худшим любого наказания, а рассказы тех, кто ходил на ней, повергали в трепет. Капитан строго-настрого запретил подобные истории, однако они стали настолько известны, что никто из береговой охраны не желал нести службу на борту Eagre.

Mohawk была спущена на воду 10 июня 1875 года, и являлась на тот момент самой большой парусной яхтой.

Уильям Т. Гарнер, молодой миллионер, владелец яхты, очень гордился своим судном и пригласил всю верхушку тогдашнего нью-йоркского общества принять участие в первом ее плавании. Коммодор Гарнер, тридцати трех лет, и его юная жена лично принимали и развлекали гостей, спуск яхты на воду был отмечен веселым празднеством. Однако вскоре после этого, неподалеку от Стэплтона, Нью-Йорк, яхта была опрокинута внезапно налетевшим шквалом и шестеро человек утонули, оказавшись запертными в каютах на баке.

После этого Mohawk был выстален на продажу за 25,000 долларов и куплен правительством Соединенных Штатов для службы береговой охраны. Имя яхты было изменено на Eagre

, поскольку Джек Тар, зная о морских суевериях, заявил, что иначе невозможно было бы набрать команду, которая согласилась бы на ней служить.

Лейтенант Хигби Кинг так описал свои впечатления, когда был назначен на Eagre:

"Когда я прибыл на ее борт в Ньюпорте, команда была почти укомплектована; недоставало одного офицера, и им оказался я. Все каюты были заняты, за исключением одной, по левому борту, я поселился в ней.

В ту ночь мы изрядно повеселились в кают-компании, но я рано ушел к себе, поскольку устал от поездки, спеша попасть на судно. Остававшиеся за столом замолчали, когда я поднялся, потом пожелали спокойной ночи. Это их молчание не заставило меня ничего заподозрить, хотя я и знал, что Eagre прежде называлась Mohawk. Моя кабина была обычной, с замком и надежно запертым иллюминатором. Она была облицована дубовыми панелями, здесь имелась койка.

Я лениво разделся и притушил настенную лампу. Повернувшись к ней спиной, я некоторое время пытался заснуть. Шум в кают-компании прекратился, команда разошлась по своим каютам; я почувствовал какую-то неуверенность и смутное беспокойство. Так и не уснув, я повернулся и осмотрел каюту; на одном из стульев сидел пожилой мужчина, казалось, погруженный в глубокую задумчивость. Он был одет в синий бушлат, у него была длинная, с проседью, борода. Руки его сжимали колени, глаза были опущены. Его лицо не было ни бледным, ни ужасным, какими обычно описывают лица призраков, но румяным и обветренным.

В тишине, я смотрел на него с испугом, не знаю, как долго, - мне показалось, с час, - когда он, или оно, или что бы это ни было, исчез. Все это время он не двигался и ничего не говорил. Он исчез, и больше не появился.