Дважды умерший

— А чем вы заплатите Джонсу? Его открытие стоит дороже всяких денег. Он может заработать на нем колоссальные суммы. Кроме того, я знаю этих фантазеров ученых, для них благо человечества и подобные красивые идеи не оцениваются на золото.

— Пусть мистер Томкинс поступает, как найдет нужным!

— Делайте по своему усмотрению!..

— Очень хорошо. Будьте покойны, я сумею справиться с Джонсом… Может быть, он и совсем исчезнет… навсегда… Тогда отпадут расходы на подкуп газет. Мистер Робертс должен обещать мне, что полиция при розысках пропавшего Джонса не нападет на верный след.

— О, да, будьте вполне спокойны!

Гарри опустил трубку, быстро оделся и направился к выходу.

К профессору!..

IV

Гамильтон Джонс покидает Нью-Йорк

Через пол часа Флитон стучал у ворот невысокого дома на бульваре Бульфинча, где помещалась лаборатория Гамильтона Джонса.

Профессор и его лаборант Ньюкомб еще не ложились.

Несколько удивленный таким поздним посещением своего бывшего ученика, ученый вышел, однако, к молодому человеку и предложил ему сесть.

— Рассказывайте, в чем дело… По-видимому, важная причина вызвала ваш ночной визит?

От быстрой ходьбы Гарри тяжела дышал…

— Против вас, профессор, организован заговор… Во главе Томкинс, «король железных дорог»… затем Аткинсон, Пинч, Крайт и другие… Ваше открытие испугало банкиров… как же… передача энергии по радио… становятся не нужными городские электрические станции, железные дороги… Вашей свободе и, даже жизни грозит опасность. Томкинс не остановится ни перед чем… Простите, я, кажется, говорю бессвязно, но я так взволнован…

Гарри выпил один за другим два стакана воды и, немного успокоившись, начал подробно рассказывать о слышанном им разговоре банкиров.

— Какая низость!.. Бесчестные люди! — несколько раз прерывали речь Флитона потоки гневных слов Ньюкомба.

Старик Джонс молча курил.

— Мы еще посмотрим, чья возьмет! — вырвалось у него, когда Гарри кончил. — Со мной не так легко справиться, как они думают.

— Но, увы, на стороне Томкинса деньги, а ведь это у нас в Америке самое главное, — продолжал Гарри. Я слишком молод, чтобы советовать вам, но на вашем месте я немедленно бы покинул на время Нью-Йорк. Необходимо выждать, посмотреть удастся ли Томкинсу его затея… Не следует забывать, что вчера на докладе было свыше трехсот человек, все они видели опыты и являются, конечно, вашими горячими сторонниками. Рисковать же жизнью не следует… Зачем подставлять свою грудь ударам ножа убийцы из Ку-Клукс-Клана.

— Нет, я не брошу своей лаборатории!

— А между тем осторожнее будет временно оставить Нью-Йорк.

— Да, дорогой профессор воспользуйтесь советом мистера Флитона, чем бесполезно рисковать жизнью, поддержал лаборант Гарри.

Через полчаса горячего спора ученый согласился с доводами молоди людей.

— Я буду жить в Балтиморе[2], в гостинице «Виктория». Сдайте все наши приборы на хранение в физическую лабораторию университета и выезжайте вслед за мной, — были последние слова Гамильтона Джонса своему лаборанту.

Затем он еще раз горячо поблагодарил Гарри, и докинул дом, где у него впервые возникла мысль о великом открытии, и где оно было доведено до блестящего конца.

А еще через полчаса аэроплан Джонса, весело поблескивая в лучах восходящего солнца, быстро уносил учёного по направлению к Балтимору.

V

Разгром лаборатории

— Мистер Ньюкомб! Мистер Ньюкомб!

— А… в чем дело? — произнес, потирая глаза лаборант.

Проводив профессора, он начал разбирать на части один сложный прибор, но не будучи в состоянии бороться с овладевавшей его дремотой, опустился в кресло и сразу же забылся долгим, тяжелым сном.

— Что такое? — Что вам нужно от меня, Ват?

— Там пришли студенты, целая депутация; хотят видеть профессора, — отвечал разбудивший Ньюкомба сторож.

— Передайте им, что профессор чувствует себя нездоровым и никого не принимает.

Сторож вышел из комнаты и вскоре возвратился назад.

— Они не уходят, сэр. Говорят, что хотят поздравить профессора с его открытием.

— Но профессор никого не принимает…

— Я так и сказал… они настаивают на своем — подай им профессора! Уж вы сами поговорите…

— Ну ладно проси их сюда.

В комнату вошло человек десять студентов.

Лаборант окинул их внимательным взором.

— Странно, все незнакомые лица. Ни один из них, насколько я помню, не работал в физической лабораторий нашего университета.

— Мы хотели лично видеть профессора, — произнес один из вошедших.

— К сожалению, это неисполнимо, профессор болен. Если что нужно — передайте мне.

— Наши коллеги подносят профессору адрес, они поручили нам вручить его лично…

— Оставьте адрес у меня, будьте покойны, я не присвою его себе.

— Но мы хотим передать его профессору в собственные руки…

— Тысячу раз вам повторять, что ли, что профессор болен и никого не принимает, — вспылил Ньюкомб. — Как вам угодно, или оставьте адрес мне, или уносите его с собой.

— Так вот он как с нами разговаривает! Ребята, хватай его!

Через мгновение Ньюкомб был связан так, что веревка врезалась в тело, в рот ему был засунут платок.