Дважды умерший

Однако, необходимо было спешно и аккуратно исполнить поручение, дабы не возбудить подозрения Томкинса. К тому же разговор капиталистов перешел на другую тему.

Молодой человек оставил трубку радиотелефона и быстрыми шагами направился к лестнице.

— Сегодня же ночью я попытаюсь спасти бедного Ньюкомба.

VIII

Ночью

Часы пробили двенадцать.

Гарри надел мягкие войлочные туфли, положил в карманы пакет со съестными припасами, бутылку воды и флягу виски, тщательно осмотрел револьвер, взял в руку электрический фонарик и направился в кабинет Томкинса.

В знаменитых Томкинских подвалах, где «король железных дорог» когда-то хранил золото, Гарри не был ни разу. Но он знал, что туда можно проникнуть из кабинета Томкинса через находившийся под ковром люк.

Вот уже Гарри у дверей кабинета… В комнате горит электричество, ковер снят с полу и лежит свернутым в углу.

В полу зияет отверстие. Молодой человек опустился на колени и подполз к нему. Вниз вела металлическая лестница. Гарри смело начал спускаться…

Помещение, в котором он очутился, представляло небольшую, лишенную мебели, комнату. Через раскрытую дверь видно было смежное зало, откуда доносились звуки.

Гарри подошел ближе к двери и начал внимательно осматриваться.

Посередине пола было вделано несколько колец, которые, по-видимому, служили для открытия отверстий в потолках подвалов, где капиталист когда-то хранил золото.

В отдаленном конце зала, с фонарем в руках, стоял Томкинс. Он потянул за одно из колец, надел маску и наклонился над отверстием.

— Как вы себя чувствуете? По-прежнему не хотите разговаривать?.. Отлично… Не желаете ли покушать? Что угодно: телячьи котлеты или яичницу, а может быть вас больше прельщает пудинг? Скажите, где находится Джонс, и все это будет к вашим услугам… Но вы предпочитаете молчать… Ну, как угодно…

Томкинс захлопнул отверстие крышкой и направился из зала. Быстро подскочил Гарри к лестнице, поднялся в кабинет и спрятался за спинкой дивана.

Банкир постоял минуту в раздумье и, тяжело дыша, направился в спальню.

Как только его шаги замерли в отдалении, Гарри был уже у кольца от камеры, где томился узник.

— Ньюкомб, слышите вы меня? Это я, Гарри Флитон, пришел спасти вас.

— Как профессор? Дайте мне пить, я безумно хочу пить!..

— Думаю, что профессор жив и здоров. Вот вам вода… я спускаю бутылку на бечевке… держите… только не пейте все сразу… а вот продукты. Когда кончите кушать, привяжите бутылку и пустую корзинку к бечевке, и я подниму назад… Ну, вот, отлично, теперь поговорим о вашем бегстве…

— Большое спасибо! Не знаю, как и благодарить вас!

— Теперь не время говорить об этом. — Томкинс может вернуться каждую минуту… Я думаю вытащить вас через этот люк… другого доступа в подвал я не знаю. Как только Томкинс покинет дом, я немедленно же приду за вами.

IX

Плоды работы Пинча

Опустившись на центральном аэродроме Балтиморы, Гамильтон Джонс нанял автомобиль к гостинице «Виктория».

Там он назвал себя мистером Смитом (кажется, первый раз в жизни ученый сказал неправду), наскоро закусил, прошел в предоставленный ему номер и завалился спать, несмотря на то, что было еще очень рано.

Бессонная ночь накануне, путешествие и волнения надорвали его силы.

Проспав часов двенадцать, профессор встал на следующее утро с совершенно свежей головой.

В общем зале было еще мало народу. Гамильтон Джонс заказал себе завтрак и потребовал газеты. На первой странице одной из крупнейших местных газет он прочел следующее: