Дважды возрожденный

– Ходить умеют всего несколько народов, – добавил другой гном. – Вы к их числу не принадлежите. И кроме этого, это дало бы вам возможность покинуть этот мир.

– Договор священен и нерушим! – сурово прозвучал голос слева. – То, что написано на бумаге и скреплено следом пальца есть правила жизни.

Как дети. Честное слово. Такие технологии в оружии… А они верят в слово, написанное на бумаге. Почитали б они наши газеты… И еще странная нелюбовь к сложной механике. Все их инструменты крайне примитивны, но в то же время мощь оружия позволяет думать о весьма развитой науке.

Над россыпью скал появилось неумытое солнце, но теплее или особо светлее от этого не стало. На землю легли утренние тени от взвинчивающихся к серому небу каменных шпилей.

Этот мир как будто нарисован неумелым художником с помощью простых серых карандашей на серой помятой, а местами и основательно замасленной бумаге.

Караван уже тронулся, а я все сижу, не зная, что делать дальше.

– Подожди! – ухватил я за стремя верблюда. Всадник, удобно устроившийся в седле между горбами, повернулся ко мне.

– А кто были эти, с насекомыми внутри?

– Ссерки, – гримаса брезгливости исказила и без того неприятное лицо коротышки. – Они войнами разрушили свой срез. Теперь путешествуют в поисках наживы. От нас им нужна руда. Для них это не более чем лакомство с легким наркотическим воздействием. Сами они ее добывать не умеют, вот и пиратствуют возле шахт, пользуясь нашей слепотой. – Он пнул животное ногой в бок, и оно медленно двинулось догонять ушедший вперед караван. – Прощай, – он взмахнул рукой. – Хорошенько охраняйте нас. Не хочется умереть, не увидев лицо врага.

– Вы и нас возле шахт не видите? – крикнул я в догонку.

Гном не оборачиваясь, отрицательно покачал головой. Дойдя до какой-то точки, животные вместе с седоками начали растворяться в воздухе одно за другим. Перед тем, как исчезнуть мой собеседник еще раз прощально взмахнул рукой.

Моего ответного взмаха он уже не увидел.

Я стою и смотрю на место, где еще мгновение назад был караван. Подхожу и начинаю обследование каменистой почвы. Камни как камни. Такие же, как и везде.

Каким же образом им удалось испариться?

Вспоминаю слова одного из гномов. «Все дело в видении». Что он имел в виду под словом видение?

Безуспешно пытаюсь смотреть на место исчезновения с разных точек и под разными углами. Может здесь надо как со стерео картинками, смотреть расфокуссированным взглядом?

Попытка использовать этот метод опять ни к чему не приводит.

– Вот черт! – в сердцах пинаю я маленький камень, и он с треском скачет по своим сородичам. – Видение… Какое к черту видение?

Камушек в последний раз подпрыгнул и утих, спрятавшись среди подобных.

Неожиданно метрах в пяти от меня из ниоткуда появилось… Я даже не понял, что это, слишком быстро все произошло. Приученное к рефлекторным действиям тело падает на колено и утапливает курок. С шелестом из ствола вырывается граната, стремясь на встречу с неожиданным гостем. Тугая волна близкого взрыва тараном бьет в грудь и опрокидывает на спину. Шлем и пластины бронежилета глухо бьются о камни, спасая голову и тело от ушибов.

– А если это гном верхом на верблюде?!! – взрывается почище гранаты в голове страшная мысль. – Тут уже закапыванием в шахте не отделаюсь… Это явное убийство… И кому потом докажешь, что рефлекс сработал.

Со стоном поднимаю гудящую от взрыва и последующего удара голову. Хорошо, хоть заряд был фугасный, а не осколочный, а то сам себя изрешетил бы.

Шлем сполз на нос, начисто закрывая обзор. Перемещаю его на положенное место и осматриваю место скоротечного боя.      Поднимаюсь на ноги и с удивлением обнаруживаю в паре метров от себя, обезглавленного тушканчика. Это молодая особь высотой метра два с половиной, не больше.

– Откуда ты тут взялся? – толкаю я туловище ногой.

И тут меня осенило.

Так вот откуда появляются в этом мире разнообразные твари. Они приходят из соседних срезов. Оказывается, даже животные могут преодолевать барьер, оказавшийся неприступным для меня. Только разумным существам приходится этому учиться, а у животных это заложено, скорее всего, на уровне инстинктов.

То как они добираются это понятно. Но зачем? Что их может интересовать в этом убогом мире? Зачем…

– Для того, чтобы поохотиться на беззащитных гномов у шахт, – отвечаю сам себе вслух.

Но почему они так целенаправленно штурмуют Цитадель, при этом, не нападая друг на друга? Знают, что уничтожив нас, получат свободный доступ к свежей гномятине?

Бред! Они всего лишь животные и не более.

Значит, ими кто-то управляет. Направляет полчища на шахты и Цитадель. Тут возникает следующий вопрос. Зачем? Кому это нужно?

Хорошо, попытаемся напрячь остатки мозгов. Что произойдет, если гномы будут гибнуть у шахт, а мы уничтожены?

От непривычного избытка мыслительной деятельности я присел рядом с обезглавленным трупом, и глядя на лужу крови выудил из кармана недоеденную шоколадку. Говорят, шоколад способствует ускорению мыслительных процессов. Я запихнул пол плитки в рот, и перемалывая горькое месиво продолжил плести логическую нить.