Дважды возрожденный

– Ну и что это нам дает? – поинтересовался Стас. – Какую пользу мы можем получить из этого? Это поможет смыться отсюда?

– Нет, – отвечаю я. – Смыться, наверное, не поможет. Я так и не смог понять, как гномы переходят на другой срез. Но теперь мы знаем их слабые места. Знаем, что возле шахт они как слепые котята. Знаем, что они умеют воевать, и неплохо вооружены. Знаем, откуда приходят эти твари, – я задумался, вспоминая, чего же я еще узнал.

– А почему они так просто взяли, и все рассказали? – устроившись на коленях у Стаса, спрашивает Рита. – Может, они специально нагрузили тебя дезинформацией?

– На кой им это надо? – буркнул Мотор.

Спор зашел в тупик. Еще минут двадцать мы препираемся на различные темы, потом изнеможенно умолкаем. Мичман подумав объявил перекур и все гурьбой повалили из зала.

– Виктор, подожди, – окликнул меня уже в дверях Мичман. – Останься. Разговор есть.

Возвращаюсь обратно в зал и усаживаюсь на скамью из камня, напоминающего мрамор с синими прожилками. Мичман закрывает двери за последним человеком, подходит и присаживается на корточки напротив меня. Достав кисет, набивает трубку табаком. В тишине комнаты сухо скрежетнула о коробок спичка. Выпустив зловонное облако от кубинского табака, он разгладил рукой усы и пристально посмотрел мне в глаза.

– Ты наверное не совсем в курсе… – начал неуверенно он. Похоже, предстоящий разговор ему не очень приятен. – Ты думаешь, почему Миша так вызверился на тебя?

– Наверное, из-за Ани. Это ведь из-за меня…

– Чушь, – резко перебил меня Мичман. – Ты все сделал правильно. Это было верное решение, а от случайностей никто не застрахован. И не терзай себя больше дурацкими мыслями. Дело в том, что еще на Земле Миша сделал предложение Ане.

– Какое предложение? – недопонял я.

– Руку и сердце. Какое же еще. Но она ему отказала, сославшись на тебя. Она сказала, что любит только тебя, и никто ей больше не нужен… Миша больше месяца ходил за ней по пятам, а она ни в какую.

Вот как… Я даже не думал, что у нее все так серьезно. Теперь понятно Мишкино поведение в отношении меня. Получается, что я стал причиной смерти его любви. Вот ведь какая гадость получается!

– Спасибо, – останавливаю его. – Я все понял. К Мише у меня претензий нет.

Мичман недоверчиво взглянул на меня, как бы решая верить или нет.

– Ладушки, – он встал и пошел к дверям. – Не забывай о моем совете. Не терзай себя.

– Угу, – отвечаю его спине исчезающей за дверями.

Глава 8

Следующая неделя прошла на редкость спокойно. Ни разу не загудела гномья рация, в поле зрения не появилось ни одной твари, за исключением кротов, занимавшихся пожиранием трупов, в изобилии валявшихся на Пустоши. Все занимались повседневными работами. Стас по-прежнему отмывал внутреннюю стену Цитадели от копоти. Он ведрами таскал воду из родника в подвале Башни и выплескивал ее на стену. Грязные жирные потоки стекали во двор, а потом по водостокам сквозь решетки, вмурованные в камень, уходили под землю. Рита предложила ему помощь, но со словами, позаимствованными у Мичмана «Не женское это дело палубу драить» была отправлена восвояси.

Малыш как обычно все свободное время проводил ковыряясь в двигателе вездехода. Иногда ему даже удавалось его заводить, и тогда Цитадель наполнялась диким пульсирующим ревом дизеля. Мотор вездехода работал минут пять и благополучно умирал. Малыш чертыхался и лез под капот. Этот цикл крутился уже не знаю какой десяток раз.

Рита и Лена занялись исключительно женским делом – развешиванием занавесок на бойницах Башни. Мичман попытался их отговорить от таких глупостей, но вскоре бросил это бессмысленное занятие, сказав «Что хотите, то и делайте». Девушки воодушевленные его быстрой капитуляцией решили занавесками не ограничиваться. На следующий день я чуть не упал, запутавшись ногами в плетеном из изоляции от проводов коврике у двери своей комнаты.

Мичман почти не слезал с бастиона, где возился с заклинившей во время последнего штурма пушкой. Она периодически на отрез отказывалось стрелять, и перекашивала снаряды в механизме подачи. Глядя на его мучения Мотор, шатавшийся без дела, предложил воспользоваться старым народным средством – кувалдой. Не взирая на протесты Мичмана, он пару раз приложился этим средством по механизму подачи, и все заработало. Удовлетворенный своим трудом и удивлением Мичмана он снова вернулся к первоначальному состоянию – ничегонеделанию.

Миша почти ни с кем не разговаривал. Ходил как в воду опущенный. На вопросы отвечал не впопад и вообще вел себя очень странно. Я было попытался с ним по душам поговорить, но он отмахнулся и сослался на занятость. За эту неделю он облюбовал арсенал, даже ел там. В результате его трудов все оружие, было вычищено и расставлено ровными рядами вдоль стен. Если учесть творившийся там до сих пор беспорядок, то можно сказать, что он не в пустую провел эту неделю.