Дважды возрожденный

      Рука, удерживающая меч, медленно опускается вниз, пока его лезвие не упирается в грязный асфальт. Пластинчатый щит становится неожиданно тяжелым и якорем тянет вниз. На лице расплывается добродушная улыбка, стирая напрочь намеченные действия.

И действительно, зачем мне его убивать? Такой добрый пожилой человек. Наверное, уже почти на пенсии. Дома его ждут озорные внуки. Ждут, когда же придет их любимый дедушка, принесет им подарки. Как у меня могли возникнуть такая глупая мысль – убить его? И зачем мне эти злые железяки в руках, я ведь не убийца?

Со звоном скачет по асфальту брезгливо отброшенный меч, а щит черным колесом катится в сторону дымящихся мусорных баков, подпрыгивая на неровностях.

Меня переполняет любовь к этому человеку, и я делаю шаг на встречу ему, желая обнять, поблагодарить.

      В конце своего пути щит ударяется в дальний бак и по проулку разносится мелодичный звон черных пластинок. Этот звук внезапно пробуждает уснувшую осторожность. Повинуясь инстинкту, мозг привычно сканирует окрестности. Почувствованное мгновенно вызволяет меня из сладкой паутины слов наброшенной на меня собеседником. Ложь! Сплошная ложь! Сканирование показывает, что вокруг меня замыкается кольцо чужих.

– Значит, ты думаешь, что я добрый? – стараясь не выдать свое пробуждение к нормальному восприятию реальности, мягким голосом спрашиваю я.

– Конечно! – по-прежнему плетет противник словесную паутину. – И ты сам это знаешь.

– Знаю! – одновременно со словом из моей руки выпархивает метательный стилет и стальной пчелой уходит в темноту. Хорошо, что я догадался конфисковать это грозное оружие сделанное из длинного заточенного гвоздя и кусочка дерева у позарившегося на мой плащ беспризорника.

На уровне окон второго этажа раздается крик боли, а вслед за ним шлепок тела об асфальт. На одного чужого меньше.

Пулей срываюсь с места, устремляясь к выходу из проулка. На ходу подхватываю меч, а вот за щитом возвращаться некогда. Если я здесь останусь еще хоть не на долго, то, скорее всего, останусь навсегда. С десятком чужих мне не справиться, даже если они слабее моего противника.

Луна при виде происходящего со страхом спряталась за тучи, оставив лежащий внизу мир в полной темноте. Это мне даже на руку. Я в темноте вижу не хуже чем при свете. Судя по спотыканиям и чертыханиям за моей спиной, преследователи не обладают столь полезным даром

      Мозг находится в режиме постоянного сканирования, позволяя отслеживать перемещения чужих.

Поняв, что их добыча вот-вот выпорхнет из расставленных сетей, они начали ускоренно замыкать кольцо.

Моя задача – успеть добраться до выхода из проулка раньше двух чужих, приближающихся к той же точке справа и слева и при этом не попасть в руки преследователям, тяжело дышащим за моей спиной.

      Дернувшись в сторону, уклоняюсь от сверкнувшего над головой огненного лассо. Один из преследователей бежит по крыше, раз за разом выпуская из ладони сверкающую энергетическую петлю.

Близкорасположенные стены затрудняют маневрирование.

За спиной ярко сверкнуло, и в метре от моих ног в асфальт вплавилась шаровая молния разбрасывая по сторонам огненные капли. Из-за маневрирования я потерял несколько секунд и шанс добраться к выходу из проулка первым.

Еще один чужак, бегущий по крыше впереди метателя лассо, прыгнул головой вниз. Я ожидаю глухой удар тела и разорванную плоть, но вместо этого чужак несколько раз кувыркнулся в воздухе трансформируясь и мягко приземлился передо мной на четыре мощные лапы. Встретив на пути такое препятствие, я вынужден остановиться. Передо мной стоит уже не человек, а покрытая костяными чешуйками огромная собака. С неприятным скрежетом хвост с изогнутой иглой на конце бьет по бронированным бокам. Выражение квадратной морды, на уровне моей груди обещает нелегкую схватку.

Собака напрягла лапы, готовясь к прыжку. Пасть раскрылась в зверином рыке. Прыжок.

С таким противником я сталкиваюсь впервые, но толи инстинкт, толи интуиция подсказывают, что нужно делать. В момент, когда лапы животного отрываются от земли, я прыгаю ему навстречу головой вперед, в полете разворачиваясь вокруг собственной оси лицом вверх, и вскидываю меч. В результате я пролетаю в полуметре над землей под покрытым коротким рыжим мехом животом собаки. Как я и ожидал, брони там не оказалось.

Меч вошел в тело как нож в масло и рассек противника до паха. Приземляюсь я на четвереньки и опять бросаюсь вперед, оставляя за спиной извивающееся в конвульсиях тело. На втором шаге чувствую режущую боль в левом бедре. Опустив глаза, вижу распоротую штанину уже успевшую пропитаться кровью. Плохо! Противник успел задеть меня шипом, расположенным на конце хвоста. Это существенно скажется на моей подвижности. Теперь о беге не может быть и речи. Ну что ж, придется идти другим путем.

      От удара плечом покосившаяся дверь черного хода слетает с петель, а замок, до сих пор обеспечивавший ее неприступность улетает куда-то внутрь зловонного коридора.

– Он в доме! – звучит уже за спиной взволнованный голос. – Он сейчас вырвется из кольца.