Олесь Бердник

ДВЕ БЕЗДНЫ

_{Фантастический рассказ}

Сердце творит миры.

Из афоризмов Востока

Молодой ученый Роберт Смит горячо уговаривал свою жену Маргарет:

— Это единственный выход. Единственный, пойми, дорогая Ма. Мир взбесился. Мир пожрет сам себя. Восток против Запада. Запад против Востока. Арсеналы ломятся от ядерных чудовищ. Еще день. Еще два. Пусть год. И смерч промчится над планетой. И не останется ничего живого. А я хочу жить. Просто жить и любить тебя…

— А наши дети, Роб? — вздохнула тихонько Маргарет, жалобно глядя на мужа голубыми прозрачными глазами.

— Им будет еще лучше. Они не будут знать этого проклятого мира. Они привыкнут к новому царству. Там будет своя романтика, прочие радости бытия…

— Мой Роб… Но небо, звезды… Боже мой! Как забыть их? Люди стремятся в небо. Может, космос изменит их… Давай подождем, Роб!

— Нет, — пылко воскликнул ученый и сжал свой маленький сухой кулак. Бледное лицо его грозно нахмурилось. — Нет, Ма! Они никогда не изменятся. Они и на другие планеты перенесут свою вражду, ввергнут в хаос далекие миры. Но не дойдет до того! Люди задохнутся в радиоактивном облаке уже в ближайшие годы. А звезды? Что звезды? Я тебе захвачу цветной фильм с небесными созвездиями. Будешь смотреть. А дети не увидят неба. Ведь мы не видим сфер других измерений? Даже отрицаем их. Так и наши дети. Для них неба не будет существовать. Ма! Хватит спорить. Завтра мы будем в новом мире. Какая радость! Тишина. Покой. Нирвана. Настоящая Нирвана. Полное забвение земного мира…

— Я подчиняюсь тебе, — прошептала беспомощно Маргарет, опустив голову. — Я люблю тебя, Роб…

Он обнял ее, поцеловал в голову, глубоко вдохнул запах ее пушистых золотых кос.

— О радость! Нет высшей в мире. Любимая женщина… Тишина… Мы создадим золотой век для себя и для потомков. Ограничим количество новых рождений. Роботы создадут все необходимое. Нам останется только наслаждение любви и развлечения. Миллиарды лет впереди. Миллиарды…

Маргарет молчала, закрыв глаза. Только ресницы у нее дрожали, когда горячие губы мужа касались ее щек и шеи.

На рассвете они выехали из города. Каменный, железобетонный, пластмассовый и стеклянный колосс просыпался, рычал, содрогался. Еще мигали поблекшие неоновые рекламы, будто потеряв силу от ночных огненных оргий. Мальчишки бегали на перекрестках улиц, выкрикивая хриплыми голосами:

— Проект военной базы на Луне. Вся Земля под контролем! Интервью с профессором фон Гроуном!

Роберт презрительно хмыкнул, посмотрел на жену, которая куталась в нейлоновую шубку.

— Вот тебе ихний Космос. Вот тебе звезды, Ма! Земля дает тебе на прощание хорошее доказательство моей правоты!

Маргарет не откликнулась. Смотрела на шумных мальчишек-газетчиков, на одинокие фигуры полицейских, на запоздалых влюбленных, которые устало возвращались с загородных парков и лесов. Печаль и нежность отражались в прозрачном взгляде женщины, будто она хотела с собой унести память о таком причудливом, таком хаотичном, непоследовательном, страшном, чудесном мире. С собой… в царство тишины и забвения…

Авто выскочило на загородную автостраду, помчалось серой бетонной лентой на запад. Вскоре на горизонте появилась синяя полоса океана. Над ней багровели перистые облака, освещенные утренним солнцем.

Роберт вывел машину прямо к берегу. Колеса забуксовали в песке. Он выключил мотор, сказал:

— Вылезай. Приехали.

Возле берега стояло еще несколько авто. На волнах качался катер. Тучный веселый человек махал рукой, кричал:

— Уже все собрались. Ждем только вас, Роб!

Роберт и Маргарет поздоровались, перебрались на катер. Двинулись в океан. Влажные брызги кропили лицо Маргарет, холодный воздух приятно колол в груди.

Она смотрела на солнце. Горячий вибрирующий шар медленно поднимался над горизонтом, яснел, переливался искрами. Маргарет почувствовала боль в сердце, несказанную тоску. Роберт сжал ее руку, сказал:

— Вот посмотри. Подводная лодка…

Из волн появилась рубка с перископом. Из люка выглядывали люди, весело что-то крича. Маргарет не слышала ничего, не понимала, где она, что с ней. Как во сне, перебралась с катера на подводную лодку, здоровалась с людьми. Казалось, что пройдет кошмар, она проснется в своей постели, утром будет видеть синее небо, ночью трепещущие звезды, вдыхать свежий воздух среди густого леса, собирать толстоногие, пахучие грибы в рощах…

Кошмар не проходил. С треском закрылся люк над головой. В коридоре, которым она следовала за Робертом, вспыхнул мертвенный свет. Муж подвел ее к широкому иллюминатору. За прозрачной стеклом волновалась зеленая глубь. В ней горел самоцветами какой-то большой шар.

— Что это? — прошептала Маргарет.

— Солнце, — безразлично сказал Роберт, садясь в удобное кресло.

— Солнце, — как эхо повторила женщина.

Помчались вверх воздушные пузырьки. Самоцветный феерический шар потускнел, расплылся, исчез. Тихо гудели машины. Молчали люди в салоне. Темнела вода за иллюминатором, наливалась чернотой.

— Роб… И это навсегда?

— Навсегда, Ма…

— Боже мой… Я умру от тоски.