Две Дианы

– Встреча назначена на пятнадцатое марта в Блуа.

– Пятнадцатое марта! У нас и двадцати дней не наберется! А кардинал как раз в Блуа! В нашем распоряжении всего двое суток, чтобы предупредить и получить от него необходимые указания. Какая ответственность!

– А какой триумф! – прибавил Демошарэс.

– А не известны ли вам, дорогой господин де Линьер, имена главарей? – спросил начальник полиции.

– Все записаны, – ответил Линьер.

– Вы единственный человек в своем роде! – с восторгом взревел Демошарэс. – Такие люди мирят меня с человечеством!

Линьер распорол подкладку своего камзола, вытащил оттуда бумажку, развернул ее и внятно прочитал:

Список главарей и названия провинций, коими они должны руководить:

Кастельно де Шалосс – Гасконь.

Дюмениль – Перигор.

Коквиль – Пикардия.

Де Феррьер-Малиньи – Иль де Франс и Шампань.

Шатовьё – Прованс…

И так далее. Вы прочтете и разметите этот список на досуге, – сказал Линьер, вручая начальнику полиции прейскурант измены.

– Да ведь это же заранее обдуманная гражданская война! – изумился де Брагелонн. А Линьер добавил:

– И притом учтите, что в то время, как их шайки пойдут на Блуа, другие главари в каждой провинции будут подавлять малейшее волнение в пользу Гизов.

Демошарэс злорадно потирал руки:

– Вот это здорово! Мы их всех поймаем в одну сеть!.. Почему у вас, господин де Брагелонн, такой растерянный вид?

– Но посудите сами, времени у нас в обрез, – заволновался начальник полиции. – Нет, дорогой мой Линьер, мне совсем не хочется вас упрекать, но вы могли бы предупредить меня и пораньше!

– Как же я мог? Ла Реноди надавал мне кучу поручений от Нанта до Парижа. Если бы я пренебрег ими, я бы навлек на себя подозрения.

– Все правильно! – согласился де Брагелонн. – И вообще не к чему говорить о том, что сделано, поговорим лучше о том, что нужно сделать. Вы нам ничего не сказали о принце Конде. Разве его не было в Нанте?

– Был. Но перед принятием решения он захотел повидать Шодье и английского посла и якобы с этой целью направился в Париж вместе с Ла Реноди.

– Он едет в Париж? И Ла Реноди тоже?

– Конечно. Они, должно быть, уже прибыли…

– И где остановились?

– Вот этого я не знаю. Я спрашивал ненароком, где можно найти вождя, если он вдруг мне понадобится, но получил какой-то неопределенный ответ.

– Досадно, что и говорить! – огорчился де Брагелонн.

В эту минуту с таинственным видом в кабинет снова прошмыгнул метр Арпион.

– Что там еще, Арпион? – рассердился де Брагелонн. – Ведь вы же знаете, черт возьми, что мы заняты важным делом!

– Я бы не посмел войти, если бы не другое, такое же важное дело!

– Ну говорите же, да поскорее! Тут все свои.

– Некто по имени Пьер Дезавенель… – начал было Арпион.

Но тут все трое – де Брагелонн, Демошарэс и Линьер – выпалили в один голос:

– Пьер Дезавенель?!

– Это тот самый адвокат с улицы Мармузе, у которого вечно останавливаются заезжие протестанты, – заметил Демошарэс.

– И за домом которого я давненько слежу! – подхватил де Брагелонн. – Однако адвокатишко осторожен и всегда вывертывается. Что ему нужно, Арпион?

– Немедленно поговорить с вами. У него очень испуганный вид.

– Хм!.. Что он может знать? – пренебрежительно хмыкнул честолюбивый Линьер. – Ведь он же порядочный человек!

– Надо убедиться, надо убедиться, – протянул Великий инквизитор.

– Арпион, – приказал де Брагелонн, – впустите этого человека.

– Сию минуту, ваша милость, – отозвался Арпион.

– Прошу простить, дорогой маркиз, – обратился де Брагелонн к Линьеру, – Дезавенель вас знает, и нет никакой необходимости, чтобы он знал о наших взаимоотношениях. Сделайте одолжение, пройдите на время в комнату Арпиона. Когда мы окончим, я вас позову. Ну, а вас, господин Великий инквизитор, я прошу остаться. Ваше присутствие пойдет только на пользу.

– Пусть так, я останусь, – удовлетворенно кивнул головой Демошарэс.

– Между прочим, учтите, – заметил Линьер, – невелик вам прок от этого Дезавенеля. Тупая башка! Честная запуганная душонка! Он ничего не стоит, ничего не стоит!

– Посмотрим… Но идите, идите, милейший Линьер…

Едва Линьер скрылся за дверью, как в комнату вошел бледный, трясущийся человек.

То был адвокат Пьер Дезавенель, которого мы видели на том же тайном собрании на площади Мобер и помним, каким успехом сопровождалось его мужественно-осторожное выступление.

XIX.

ДОНОСЧИК

Дезавенель чуть ли не до земли поклонился Демошарэсу и де Брагелонну и спросил дрожащим голосом:

– Если не ошибаюсь, господин начальник полиции?

– А также и господин Великий инквизитор веры, – прибавил де Брагелонн, указывая на де Муши.

Дезавенель побледнел еще больше.

– Господи Иисусе, – воскликнул он, – перед вами, господа, стоит великий, величайший грешник! Могу ли я рассчитывать на пощаду? Может ли чистосердечное признание облегчить мои преступления?

Господин де Брагелонн сразу понял, с кем имеет дело.

– Мало признаться, – сурово сказал он, – надо еще и искупить свои грехи!