Две души

Приехав точно в срок, я поставила машину на стоянку перед школой, нехотя вылезла из-за руля и внимательно оглядела старое трехэтажное кирпичное здание. Внешне, конечно, все изменилось: вместо старых рассохшихся деревянных окон появились новые пластиковые, поставили наконец-то железную дверь с кодовым замком, само здание, похоже, несколько раз ремонтировали. Наверное, и внутри тоже будут изменения. Скорей всего. Столько лет прошло. Все течет, все меняется. Вот только заходить внутрь мне не очень-то и хотелось...

Когда твоя мать работает учительницей в той же школе, в которой учишься ты, и одноклассники, и остальные ученики, да и все школьные учителя начинают выделять тебя, смотреть на тебя косо, с подозрением. Мол, и оценки свои ты точно по блату получаешь, и знаний у тебя в голове не особо много, а переходишь ты из класса в класс исключительно благодаря протекции маменьки, да и вообще, что может вырасти путного из этого угловатого подростка, постоянно зубрящего алгебру и русский, но при этом участвующего во всевозможных пацанячьих разборках и диверсиях. На ковре у директора я бывала часто, чаще, чем остальные ученики в школе. И возможно, если бы не мать, не ее репутация первоклассного преподавателя, столь необходимого этому учебному заведению, меня действительно выгнали бы в конце концов из школы, вручив справку о прослушанных часах, или даже поставили бы на учет в детской комнате милиции.

Тем не менее я доучилась, получила в нужное время вместе со всеми свой аттестат и на выпускном вечере в задрипанном кафе на окраинах города, где большинство моих одноклассников впервые попробовало алкоголь, дала себе обещание забыть о годах, проведенных здесь, как о жутком кошмаре, непонятно почему вдруг приснившемся под утро.

- Ира?

О как. Оказывается, пока я все это время витала в мечтах и предавалась детско-юношеским воспоминаниям, за мной наблюдали. Поворачиваюсь, готовая увидеть кого угодно, даже первую красавицу школы, не дававшую мне тогда прохода. Нет, пока обошлось. Пока только Мишка. Небо, где он раскопал этот темно-серый костюм в полоску? От него же нафталином за километр несёт. Не удивлюсь, если в него облачался еще дед моего спутника в своей глубокой юности. Что, совсем туго с финансами? Зачем тогда на встречу пришел и меня с собой пригласил? Повыпендриваться, что ли, захотелось? Смотрите, мол, с какой красоткой я теперь?

Заставила себя улыбнуться:

- Здравствуй, Миша. Я не опоздала?

Гулко сглатывает:

- Н-нет... Все в порядке...

Он опять начал заикаться? Э... А я точно хочу идти на этот вечер? Да еще и с таким типом?

- Мишка, ты? - низенькая, толстая, практически квадратная женщина в длинном широком балахоне до пят, который платьем можно было назвать лишь с огромной натяжкой, и с видавшей виды сильно потрепанной хозяйственной сумкой в руках, вынырнув из уже начавших сгущаться летних сумерек, раскачиваясь при ходьбе, будто беременная гусыня, быстрым шагом приближалась к нам с противоположной стороны улицы. Какое измученное выражение на круглом простоватом лице. Кто, где и чем ее пытал? Это что, тоже наша бывшая одноклассница? Что-то не припомню я такой...

- Рита? - мой кавалер между тем удивленно посмотрел на женщину, будто не ожидал встретить ее сегодня здесь, а до меня вдруг дошло, кого я вижу перед собой. Маргарита Аничкова, маленькая полненькая красавица-хохотушка, девчонка, в которую были влюблены многие мальчишки на нашей параллели. А сохла она всегда, если мне не изменяет память, лишь по толстяку Мишке. Вот только тот ни в какую не желал ее замечать, упрямо сосредоточившись на мне. Да, как кардинально жизнь меняет некоторых людей... Встретила бы на улице - даже не узнала бы.

- С кем это ты? - любопытный, немного враждебный взгляд в мою сторону. Она что, ревнует? Боже... До сих пор в него влюблена? Столько лет прошло, но, видно, чувства все еще остались. И сильные. Как все запущено-то...

- Здравствуй, Рита, - дружелюбно улыбнулась я.

Не узнала, стоит всматривается в мое лицо, хмурится и пытается понять, кто перед ней стоит. Мишка уже открыл рот, чтобы ей подсказать, когда до нее наконец дошло:

- Ира? Ира Большакова???

Угу, я. Собственной персоной.

Небо, какая фальшивая натянутая улыбка, почти оскал, и какой злобный взгляд...

- Ты прекрасно выглядишь.

Спасибо. О тебе не могу сказать того же, поэтому просто стою и улыбаюсь.

Мишка наконец оживает, неуклюже предлагает мне руку, я, преодолевая отвращение, цепляюсь за него, и мы с ним идем к гостеприимно раскрытым в этот вечер школьным дверям. Спину мне сверлит наполненный ревностью и завистью желчный женский взгляд. Так, все, я разозлилась. Мало мне Варта с его выкрутасами и тупых сотрудников, не умеющих выполнить простейшее задание, но при этом упорно метящих в мое кресло. Тихо посидеть в уголке я, конечно, не рассчитывала, но как-то не подумала, что еще и тут надо доказывать свое право на существование. Достали вы меня. Все достали. Спасибо, Ирма, за преподанные уроки женственности, как раз сейчас я их все в ход и пущу.