Две королевы

Сесил руководил дебатами и вел записи, объясняя, почему Мария представляет такую опасность. Объявив о намерениях снова выйти замуж и урегулировать проблему престолонаследия в Шотландии, она получит поддержку и укрепит свое положение. Большинство английских подданных — Сесил постоянно говорил об «английском народе» — благоволят к Марии. Они потянутся к королеве Шотландии, которая, в отличие от их королевы, готова выйти замуж и иметь детей. XVI в. был эпохой стереотипов. Выйдя замуж, Мария поступила бы так, как ожидал бы от женщины-правителя Сесил, а также любой советник из числа мужчин или любой глава семьи. Она поставила бы мужчину во главе королевского дома, восстановила настоящую монархию и доказала, что в конечном счете ее наследники, а не наследники Елизаветы объединят престолы Англии и Шотландии. «Английский народ», сказал он, протестанты и католики, будет до такой степени покорен этим, что «отойдет от своей верности» Елизавете и перенесет эту верность на Марию.

Это был удивительный аргумент, открывающий для нас окно в давно ушедший мир, где монархические браки могли менять судьбы народов. Сесил был самым непреклонным противником Марии. Любой брак, который она могла заключить, пока Елизавета оставалась незамужней, представлял угрозу безопасности Англии. Слова об «отходе» от «верности» произвели сильное впечатление, поскольку именно таким языком формулировалось обвинение в государственной измене. Сесил намекал, что если Мария выйдет замуж без согласия Елизаветы, это будет враждебный акт.

Никто не возразил Сесилу. На самом деле некоторые члены Тайного совета утверждали, что если Мария выйдет за Дарнли, угроза будет еще больше, чем в случае ее брака с доном Карлосом или эрцгерцогом. Они боялись, что Дарнли, английский подданный, в жилах которого текла королевская кровь, способен собрать армию в поддержку католицизма и развязать гражданскую войну.

Теперь это кажется чрезмерной реакцией, но Сесил и его союзники действительно так думали. Они опирались на отчет Трокмортона, который утверждал, что Мария решительно настроена выйти за Дарнли, и «делу нельзя воспрепятствовать ничем, кроме силы». Главная цель обсуждения — решить, желает ли Англия внутренней войны. Поэтому собрание Тайного совета превратилось в полномасштабное стратегическое совещание, в результате которого появился план действий, включающий просьбу к Елизавете более благосклонно отнестись к положению леди Екатерины Грей.

Сесил передал Елизавете копию своих записей. Обычно она отказывалась слушать его опасения насчет своей «безопасности» — но не в этот раз. Графу Бедфорду, самому высокопоставленному английскому чиновнику на границе и губернатору города Берика, было приказано усилить бдительность, а также помогать Рэндольфу засылать шпионов в соседнее королевство. Графиню Леннокс вернули в Тауэр, и в Шотландию снова были отправлены письма, вызывающие Леннокса и Дарнли в Лондон. Рэндольф получил их с дипломатической почтой 2 июля и тут же вручил адресатам. Как он сообщал, те были «чрезвычайно смущены».

Услышав, что Леннокса и Дарнли отзывают, Мария расплакалась. До сих пор ее слезы вызывались самыми разными эмоциями: скорбью из-за тяжелых утрат, печалью и депрессией во время приступов меланхолии, гневом и отчаянием при столкновениях с Ноксом или лордами, беспомощностью и жалостью к себе после предательства других. На этот раз все чувства нахлынули сразу. Душевная буря полностью поглотила ее, и две недели королева молча бездействовала. Затем тучи развеялись и Мария приняла решение. Она приказала Ленноксу и Дарнли остаться в Шотландии, таким образом бросив вызов Елизавете.

Теперь обратной дороги не было. Мария собралась с духом и начала готовиться к свадьбе. Она сделала выбор и не собиралась отступать. «Я знаю, — сказала она Рэндольфу, — что Ваша госпожа намеревалась оскорбить меня и отвратить от Англии, Франции и других стран, и когда я это поняла, то подумала, что больше не стану слушать ее пустые обещания, но, будучи [такой же] свободной, как она, буду держаться своего выбора».

Сесил прочел целую лекцию английскому Тайному совету, вспомнив события прошлого вплоть до Хаддингтонского договора, а теперь Мария также обрушила на Рэндольфа историю своих переговоров с Елизаветой, от ее желания начать все «с чистого листа» и обменяться портретами до усилий устроить встречу двух королев, а также бесконечных зигзагов и двусмысленностей, которые стали результатом попыток англичан навязать ей выбор мужа.

Теперь, сказала она, «слишком поздно». Того, что могло привести к взаимной выгоде, уже не существует. И виновата в этом только Елизавета. «Если бы Ваша госпожа обращалась со мной так, как я надеялась, то даже собственная дочь не могла бы быть более послушной ей, чем я».