Две крепости

— Нет, нет, хозяин! — взвыл Голлум, хватаясь в отчаянии за Фродо. — Бесполезно идти этим путем. Бессмысленно! Не отдавайте Ему бесценность! Он съест нас всех, если получит ее, съест весь Мир. Храните ее, хороший хозяин, и будьте добры к Смеаголу. Не позволяйте Ему завладеть ею. А лучше всего отдайте ее назад маленькому Смеаголу. Да, да, хозяин, отдайте ее назад, а? Смеагол сохранит ее в безопасности, он сделает много добра, особенно хорошим хоббитам. Хоббиты пойдут домой. Не ходите к воротам!

— Мне поручено пройти в Мордор, и я туда пройду, — сказал Фродо. — Если этот путь — единственный, придется идти по нему. А там — будь что будет.

Сэм ничего не сказал. Ему было достаточно взглянуть на лицо Фродо, чтобы понять: никакие слова не подействуют. В конце концов, с самого начала путешествия он ни на что не надеялся. Но будучи жизнерадостным хоббитом, он не нуждался в надежде, пока отчаяние не подступало вплотную. Теперь они подошли к горькому концу. Он не оставил своего хозяина. И он его не оставит. Его хозяин не пойдет в Мордор один. Сэм пойдет с ним, и, во всяком случае, они избавятся от Голлума.

Голлум, однако, не хотел, чтобы от него избавлялись. Он валялся у ног Фродо, протягивал руки и скулил:

— Не этим путем, хозяин! Есть другой путь! О да, он есть. Другой путь, более темный, более тайный, его трудно отыскать. Но Смеагол знает его. Смеагол знает!

— Другой путь? — с сомнением проговорил Фродо, вопросительно глядя на Голлума.

— Да! Да! Другой путь был! Смеагол проходил по нему. Давайте пойдем и посмотрим, есть ли он еще!

— Ты никогда не говорил о нем раньше.

— Нет. Хозяин не спрашивал. Хозяин не говорил, что он хочет делать. Он не говорил бедному Смеаголу. Он говорил: «Смеагол, отведи меня к воротам, и до свидания! Смеагол может уйти и быть хорошим». Но теперь хозяин говорит: «Я хочу войти в Мордор вот этим путем». Поэтому Смеагол очень боится. Он не хочет потерять хорошего хозяина. И он обещал, хозяин взял с него обещание спасти бесценность. Но хозяин доставит ее к Нему, прямо в черные руки, если пойдет этим путем. Смеагол должен спасти их обоих. Он вспомнил о другом пути, который был когда-то. Хороший хозяин. Смеагол очень хороший, всегда помогает.

Сэм нахмурился. Если бы он мог просверлить в Голлуме дыру своим взглядом, он бы сделал это. Его терзали сомнения. По всей видимости, Голлум был чрезвычайно обеспокоен и хотел помочь Фродо. Но Сэм, помнивший подслушанный спор, не мог поверить, что давным-давно задавленный Смеагол выбрался на поверхность и победил: второй голос не сказал последнего слова в споре. Сэм предположил, что половинки мерзкого существа — Смеагол и Голлум, или, как он про себя их называл, Воришка и Вонючка, — заключили перемирие и временный союз: ни та ни другая не желали, чтобы Кольцо досталось Врагу, обе хотели спасти Фродо от пленения и присматривать за ним, пока это возможно и пока Вонючка не ухитрится как-нибудь захватить Кольцо, вернуть «свою бесценность». Сэм очень сомневался, существует ли на самом деле другой путь в Мордор.

«Хорошо, что ни одна из половин старого негодяя не знает, что собирается делать мой хозяин, — подумал Сэм. — Если бы он узнал, что мастер Фродо собирается покончить с „его бесценностью“, не сомневаюсь, что у нас очень скоро возникли бы затруднения. Как бы то ни было, старый Вонючка так боится Врага, если не действует по его приказу, что скорее выдаст нас, чем будет захвачен, нам помогая. Вот мое мнение. И надеюсь, хозяин обдумает положение, и обдумает тщательно. Он мудр, но мягкосердечен».

Фродо ответил Голлуму не сразу. Пока мысли и сомнения мелькали в голове Сэма, его хозяин смотрел на темные утесы Кирит-Горгора. Углубление, в котором они скрывались, было вырыто на склоне низкого холма, стоявшего над долиной, что лежала наподобие рва между ними и внешними отрогами гор. В эту долину и выдвигалось черное основание западной сторожевой башни. В утреннем свете ясно были видны пыльные дороги, расходившиеся от ворот Мордора: одна поворачивала на север, другая уходила на восток и терялась в туманах у подножия Эред-Литуя, третья направлялась прямо к путникам. Обогнув башню, она входила в тесное ущелье и шла как раз под тем углублением, где скрывались они. Западнее, по правую руку, она поворачивала, огибая отроги, и направлялась на юг, в глубокую тень, скрывавшую западную часть Эффель-Дуата. Уже за пределами видимости сливалась она с узкой полоской земли между горами и Великой Рекой.