Две недели на Синае. Жиль Блас в Калифорнии

На следующий день мы начали заниматься подготов­кой к паломничеству на гору Синай и по этому случаю прибегли к помощи еще одного нашего соотечествен­ника, г-на Линана, молодого француза, который в свое время сопровождал графа де Форбена в Сирию и, придя в восторг от этого края, его архитектурных сооружений и всего этого поэтичного Востока, остался в Каире, пред­варительно исполнив взятые на себя обязательства перед своим прославленным спутником. Как-то раз он пред­ложил нам свое содействие в переговорах с проводниками- арабами. И вот теперь, когда пришло время договари­ваться с этими сынами пустыни, мы отправились к г-ну Линану напомнить ему о данном им обещании и уви­дели, что он вполне готов его исполнить. Результат не заставил себя ждать: уже на следующий день к нам яви­лась депутация племени аулад-саид, одного из самых многочисленных на Синайском полуострове, и мы усло­вились с вождем о цене за то, что он отправится за г-ном Тейлором в Александрию и привезет его в Каир; при этом мы оставили за собой право заключить с ним, когда он вернется из этой своего рода испытательной поездки, более серьезное соглашение, касающееся путешествие на Синай и возвращения в Суэц. Эта первая сделка была заключена исходя из цены в пятьдесят пиастров за дро­мадера, то есть вся поездка обошлась нам примерно в восемнадцать франков.

Я наблюдал, как арабы со своими верховыми живот­ными входили во двор нашей гостиницы, и это зрелище вновь навело меня на серьезные размышления; всякий раз, когда я слышал рассказы о путешествиях на Вос­токе, в качестве обычного средства передвижения непре­менно упоминались верблюды, и всякий раз, когда я думал об этом животном, оно представало в моем вооб­ражении таким, как его описывает г-н Бюффон: с выся­щимся на спине двойным горбом; так что постепенно я свыкся с этим образом и тысячу раз мысленно видел, как, путешествуя в свой черед, я восседаю верхом в этой естественной впадине, которую, кажется, сама природа поместила, будто седло, на спине этого удивительного четвероногого; однако с приездом на Восток эти мои представления значительно изменились. Прежде всего я узнал, что в Египте всех верблюдов без разбора именуют дромадерами, а дромадеров — верблюдами; однако дву­горбых животных здесь не существует вообще. Верблюд же по сравнению с дромадером примерно то же, что упряжная лошадь по сравнению с верховой. Это откры­тие перевернуло весь устоявшийся строй моих взглядов: на месте впадины оказалась гора, и к тому же, вместо того чтобы использовать эту гору как точку опоры для поясницы или груди, арабам пришло в голову взгромоз­дить именно на нее седло, увеличивающее ее высоту еще на восемь или десять дюймов, и в итоге, таким образом, поднять путешественника на дюжину футов над землей. Прибавьте к этому рысь, способную вывернуть наизнанку даже живодера, и у вас будет полное представление о прелестях этого восточного способа передвижения.

Все это не так уж весело для человека, который во время каждой прогулки непременно падает по два или три раза со своего осла.

К счастью, я давно взял за правило не тревожиться из-за опасности до тех пор, пока она не начнет угрожать непосредственно, а потому, имея впереди не менее восьми—десяти дней, прогнал от себя эти тревожные мысли и уже на следующий день был готов вновь пре­даваться той беззаботной и полной соблазнов жизни, какую мы вели вот уже три недели.

На этот раз к нам в дверь постучал еще один француз, явившийся занять нас на весь день. Это был Клот-бей, знаменитый врач, которого позднее, в 1833 году, нам довелось снова встретить в Париже и который, находясь на службе у паши и оказывая ему неоценимые услуги, только что основал в Абу-Забале больницу; он хотел показать это заведение г-ну Тейлору, а затем привезти нас к себе домой, чтобы мы провели у него вечер на турецкий лад. Нетрудно догадаться, что мы охотно при­няли это приглашение.

Паша придавал исключительную важность больнице в Абу-Забале: она должна была стать школой для его моло­дых врачей; мы увидели здесь все чудовищные болезни Востока, неизвестные или забытые в Европе, упомина­ния о которых можно найти лишь в Библии: слоновая болезнь, проказа, огромная водяная грыжа — словом, вся Книга Иова целиком. Молодые хирурги-арабы с живыми и умными глазами демонстрировали нам своих больных, проявляя при этом усердие, свидетельствовавшее об их желании понравиться своему начальнику. Клот-бей пони­мал, что это зрелище, чрезвычайно интересное для людей науки, у нас могло вызвать любопытство лишь на корот­кое время, и потому мы быстро перешли из помещений в сад: это был настоящий оазис из кустов сирени и апель­синовых деревьев, где выздоровление наступает само по себе благодаря тени и прохладе.