Две Розы

Гриша кивнул и направился было к лифту, но передумал и пошел пешком – всего-то на четвертый этаж… Так быстрее получится. А то пока этого лифта дождешься…

Уже на площадке четвертого этажа слышалась музыка – явно из его квартиры. И музыка эта была до боли знакомой и так же до боли надоевшей. Алка гоняла этот диск с утра до вечера, когда была дома… Это был новый альбом Мадлен, восходящей эстрадной звезды, как она сама любила себя называть. На самом деле она была вовсе никакая не Мадлен, а Маруся Остапенко, бывшая жительница Кривого Рога, а теперь, стало быть, коренная москвичка. В редких интервью она так о себе и заявляла – я коренная… Алка всегда смеялась над этими интервью, зло смеялась, завистливо. Очень уж ей хотелось быть на месте Мадлен. Но пока она работала у нее на бэк-вокале, стояла вместе с такой же бэк-вокалисткой Настей далеко в стороне, потому что рядом с собой Мадлен вставать не разрешала, еще чего… Каждый должен знать свое место, кто восходящая звезда, а кто просто на подпевках. И ты, дорогая Аллочка, свое место знай – взяли тебя с твоим плохоньким голосишком – и за это спасибо скажи!

Но Алка вовсе не считала свой голосишко плохоньким. Даже сейчас, из-за закрытой двери, Гриша слышал, как она старалась перепеть Мадлен. Даже срывалась на высоких нотах до визга. Бедная, бедная Алка… И зачем она себя мучает такой одержимостью? Успокоилась бы уже…

Он вздохнул, нажал на кнопку звонка. Музыка не стихла, да и Алка открывать дверь не торопилась. Гриша еще раз нажал… Потом еще и еще… Никакого результата, хоть тресни. Пришлось искать ключи, затерянные в одном из карманов дорожной сумки…

Открыл дверь, и песенка Мадлен обрушилась на него еще яростнее. Да что ж это такое? Алка совсем оглохла, что ли? Как можно это слушать? Это же не музыка, это какая-то китайская пытка получается…

Алка сидела в гостиной на диване, поджав под себя ноги и растопырив пальцы на руках, будто готовилась к нападению. Увидев Гришу, подняла одну растопыренную ладонь и помахала ею приветственно.

– Ты что, не можешь к двери подойти? Или звонка не слышишь? Да убавь звук, ради бога! – сердито заговорил Гриша, бросая сумку на кресло.

– А ты не видишь, что у меня ногти накрашены? – ответила вопросом на вопрос Алка, вскинув удивленные глаза. – Как бы я тебе дверь открыла, с невысохшим лаком?

Что ни говори, а глаза у Алки были красивые. Зеленые, миндалевидные, с богатыми, искусно выращенными хорошим стилистом ресницами. Не глаза, а чистый изумруд… Когда-то они захватили его в плен, эти глаза. Просто утонул в них с головой и плавал счастливым… Не понимал разницы, где настоящий изумруд, а где обманное бутылочное стекло. Да и не хотел понимать… Разве влюбленный мужик что-то понимает в таких тонкостях? Да, обмануть его не трудно, он и сам обманываться рад, если перефразировать Пушкина…

А еще у Алки была удивительная кошачья грация. Узкая гибкая спина, тонкая талия, круглая маленькая попка. Даже сейчас она сидела, как кошка, красиво выгнув спину. А еще эти растопыренные пальцы с накрашенными коготками… Кошка готова к прыжку! Кошка тебя сразу расцарапает, только сунься!

Да, когда-то ему это все очень нравилось… И глаза, и удивительная грация, и маленькая круглая попка. А потом как-то пригляделось, стало привычным… И захотелось, чтобы эта грация вместе с попкой хотя бы редко, но заходила на кухню, каких-никаких щец готовила. Или супчика с потрошками. Да хоть чего-нибудь, он бы и малому старанию рад был… А только Алка, как выяснилось, вовсе не видела себя на кухне, она видела себя певицей, причем не абы какой, а настоящей звездой… А звезды ведь не толкутся на кухне, не варят щи да супчики с потрошками, правда? Звезды приносят другую радость, и смотреть на них полагается по-другому…

Хотя вслух это свое видение себя любимой Алка не проговаривала, всегда находила какие-то отговорки. И всегда объявляла о них как бы между прочим… Как само собой разумеющееся…

– Извини, Гриш, но должна тебя огорчить.

Холодильник совсем пустой, – произнесла она трагическим тоном. – Я тебя не ждала сегодня.

– Хм… А если бы ждала, то приготовила бы что-нибудь, да? – не удержался от сарказма Гриша.

– Да я сама, между прочим, только сегодня утром дома появилась! Мадлен пригласили на корпоратив, и нам с Настей пришлось поехать… Полсуток в поезде по жаре тряслись… Так что извини, кроме яичницы, ничего предложить не могу! Правда, тебе самому ее придется готовить. Видишь, я только-только ногти накрасила.

– Что ж, и на том спасибо. Я ни на что другое и не рассчитывал. И про ногти я тоже все понял.

Они важнее, конечно же.

– Ну вот что ты опять вредничаешь, а?

– Разве я вредничаю?

– Конечно! Такой трагизм в голосе, с ума можно сойти! Надо было тогда на кухарке жениться, а не на актрисе!

– О! А ты, стало быть, уже и актриса? Я что-то пропустил, когда был в командировке, да? Тебя пригласили на съемки в Голливуд?