Две серьезные дамы

– «Крюк свиного рыльца», – ответил он. Тут паром дал гудок. Юнец поспешно отошел от мисс Гёринг и побежал к своим друзьям на баке.

Мисс Гёринг взобралась по косогору совершенно одна. Глаз она не спускала со стены последнего магазина на главной улице. На половине поверхности брандмауэра рекламный художник изобразил ярко-розовым лицо младенца гигантских размеров, а на оставшемся месте – исполинскую резиновую соску. Мисс Гёринг было интересно, что такое «Крюк свиного рыльца». Взобравшись на горку, она с немалым разочарованием обнаружила, что главная улица довольно пуста и тускло освещена. Быть может, ее обманули блистательные краски рекламы младенческой соски, и она отчасти надеялась, что и весь городок окажется сходно пестрым.

Прежде чем двинуться по главной улице, она захотела поближе рассмотреть живописную рекламу. Для этого пришлось прошагать по пустырю. Под самой рекламой она заметила старика – тот склонился над какими-то ящиками и пытался вытащить из их дощечек гвозди. Мисс Гёринг вознамерилась узнать у него, известно ли ему, где находится «Крюк свиного рыльца».

Она подошла ближе и, прежде чем задать свой вопрос, некоторое время понаблюдала. На старике была зеленая куртка из шотландки и кепка того же материала. Его ужасно увлекали старания выдернуть из ящика гвоздь, а инструмент у него имелся один – тонкая палочка.

– Прошу прощения, – наконец обратилась к нему мисс Гёринг, – но мне бы хотелось знать, где находится «Крюк свиного рыльца», а также почему все к нему направляются, если вам известно.

Мужчина и дальше возился с гвоздем, но мисс Гёринг определила, что ее вопрос заинтересовал его по-настоящему.

– «Крюк свиного рыльца»? – переспросил он. – Это легко. Новое заведение, кабаре.

– Все туда ходят? – спросила у него мисс Гёринг.

– Если дурацкого склада, то да.

– Почему вы так говорите?

– Почему я так говорю? – ответил человек, наконец встав и сунув свою палочку в карман. – Почему я так говорю? Потому что они туда ходят ради удовольствия быть обжуленными на свой последний пенни. Мясо там – просто конина, между прочим. Вот такого размера и совсем не красное. Сероватое такое, картошка с ним рядом и не ночевала, а стоит много. Кроме того, все они бедны, что церковные мыши, у них ни чуточки знания о жизни на всю толпу. Будто свора собак с поводка рвется.

– Так, значит, все они вместе каждый вечер ездят в «Крюк свиного рыльца»?

– Не знаю я, когда они туда ездят, – ответил старик, – я ж не знаю, чем тараканы каждый вечер занимаются.

– Ну а что там не так с «Крюком свиного рыльца»? – спросила его мисс Гёринг.

– Одно с ним не так, – ответил старик, кому становилось все интереснее, – вот что: у них там негритос перед зеркалом скачет у себя в комнате весь день напролет, покуда не вспотеет, а потом проделывает то же самое перед теми парнями и девицами, а они думают, будто он им музыку играет. Инструмент-то у него дорогой, спору нет, потому что я знаю, где он его покупал, и я не утверждаю, платил он за него или нет, но знаю, что сует он его себе в рот, а потом как давай дрыгаться с ручищами своими длинными, все равно что паук, а они больше ничего и слушать не желают, только его.

– Что ж, – произнесла мисс Гёринг, – некоторым нравится такая музыка.

– Да, – ответил старик, – кое-кому такая музыка нравится, а кое-кто живет вместе и ест за столом вместе голышом круглый год, а еще про кое-кого нам с вами обоим известно… – выглядел он весьма таинственно, – …но, – продолжал он, – в мое время деньги стоили фунт сахара, или масла, или лярда, когда ни возьми. И если мы куда и ходили, доставалось нам то, за что мы платили, да еще и песик в горящие обручи прыгал, а стейки там были с подушку.

– Вы о чем это? – поинтересовалась мисс Гёринг. – песик в горящие обручи прыгал?

– Так ведь, – ответил старик, – за годы настоящего терпения и выдержки, да с немалой головной болью их выдрессировать можно на что угодно. Берешь обруч, поджигаешь его по кругу, и пудельки эти, если добротные, как давай сквозь них скакать, будто птицы по воздуху летают. Такое, конечно, редко теперь увидишь, но они прямо в этом городке тут летали через самые середки горящих обручей. Само собой, люди тогда были постарше и о деньгах своих лучше заботились, не желали они глядеть, как черномазый перед ними скачет. Уж лучше заново кровлю у себя в доме перекрыть. – Он рассмеялся.

– Ну, – произнесла мисс Гёринг, – а это происходило в том кабаре, которое стояло там, где «Крюк свиного рыльца» сейчас расположен? Вы понимаете, о чем я.

– Ну уж дудки! – пылко вымолвил старик. – То место располагалось по эту сторону реки в настоящем театре, и кресла там были за три разные цены, а представленье каждый вечер и еще три раза в неделю днем.

– Что ж тогда, – проговорила мисс Гёринг, – это совершенно иное дело, верно? Потому что, в конце концов, раз «Крюк свиного рыльца» – кабаре, как вы сами сказали чуть раньше, а то место, где пудели прыгали в горящие обручи, было театром, то и сравнивать их между собой никакого смысла нет.