Две серьезные дамы

Вскорости они уже пришли к баскетбольной площадке. Там все значительно поменялось. Почти все малыши из игры ушли, а их места и места смотрителей заняли множество юношей и девушек. Молодые женщины визжали от хохота, а смотреть игру собралась довольно крупная толпа. Постояв там с минуту, мисс Гёринг и Арнолдов отец сообразили, что чуть ли не главной причиной всего веселья выступал сам Арнолд. Он снял пальто и свитер, и они, к своему немалому удивлению, увидели, что на нем до сих пор пижамная куртка. Он выпростал ее из брюк, чтобы выглядеть еще нелепей. У них на глазах он несся по площадке с мячом в руках, ревя как лев. Добежав до стратегической позиции, однако, не передал мяч другому игроку своей команды, а просто выронил его на площадку у себя между ног, вслед за чем боднул противника в живот, словно козел. Толпа взревела от хохота. Смотрители в форме были от этого в особенном восторге – такое приятно и неожиданно выбивалось из их вечерней рутины. Все они стояли рядком и очень широко улыбались.

– Схожу попробую найти вам стул, – сказала мисс Гёринг. Вскоре она вернулась и подвела Арнолдова отца к складному стульчику, который один смотритель услужливо поставил у самой билетной кассы. Отец Арнолда сел и зевнул.

– До свиданья, – сказала мисс Гёринг. – До свиданья, дорогуша, и дожидайтесь тут, покуда Арнолд не наиграется.

– Но минуточку, – произнес отец Арнолда. – Когда же вы вернетесь на остров?

– Могу и не вернуться, – ответила она. – Сразу, может, и не вернусь, но пригляжу, чтоб мисс Гэмелон получила довольно средств на хозяйство и еду.

– Но я определенно должен вас видеть. Так покидать нас не очень человечно.

– Ну, тогда пойдемте на минутку, – произнесла мисс Гёринг, взяв его за руку и с трудом таща через толпу к тротуару.

Арнолдов отец воспротивился: и за миллион долларов не вернется он в этот салун.

– Я не в салун вас веду. Не глупите, – сказала она. – Вон видите кафе-мороженое через дорогу? – Она показала ему белую лавчонку почти прямо напротив. – Если я не вернусь, а это весьма возможно, вы встретитесь со мною здесь в воскресенье утром? Это через восемь дней, в одиннадцать утра.

– Через восемь дней приду, – ответил Арнолдов отец.

Вернувшись с Энди к нему в квартиру в тот вечер, она заметила, что на столе рядом с кушеткой стоят три розы с длинными стеблями.

– Ого, какие прелестные цветы! – воскликнула она. – Мне это напомнило, что у моей матери когда-то был прелестнейший садик на много миль окрест. За свои розы она выигрывала много призов.

– Ну, – отозвался Энди, – у меня в семье никто никаких призов за розу никогда не выигрывал, но эти я купил для вас на тот случай, если вы придете.

– Я глубоко тронута, – произнесла мисс Гёринг.

Мисс Гёринг прожила с Энди восемь дней. Он все еще оставался очень нервен и напряжен, но в целом вроде бы держался гораздо оптимистичней. К удивлению мисс Гёринг, на второй день он заговорил о деловых возможностях в городке. И еще очень сильно ее удивил тем, что знал фамилии ведущих семейств местной общины, мало того – был знаком с некоторыми подробностями их частной жизни. В субботу вечером он объявил мисс Гёринг о своем намерении завтра утром провести деловое совещание с мистером Беллами, мистером Шлэгелом и мистером Докерти. Эти люди держали в своих руках почти весь рынок недвижимости не только в самом городке, но и в нескольких поселках неподалеку. Кроме этих интересов, они владели и довольно многими фермами на прилегающих землях. Он был до ужаса разгорячен, рассказывая ей о своих планах: преимущественно – продать те здания, какими владел в большом городе, за них ему уже предлагали небольшую сумму, и купить долю в их деле.

– Это три самых умных человека в городке, – сказал он, – но они вообще не гангстеры. Они из прекраснейших здешних семейств, и я думаю, тебе это будет тоже приятно.

– Такое меня ни в малейшей степени не интересует, – ответила мисс Гёринг.

– Ну, само собой, я и не рассчитываю, что это заинтересует тебя или меня, – сказал Энди, – но следует признать, что живем мы в мире, если не хотим вести себя, как чокнутые детки или сбежавшие психи, или еще что-нибудь такое.

Несколько дней мисс Гёринг было вполне ясно, что лодырем Энди больше себя не считает. Это бы доставило ей громадное удовольствие, будь она заинтересована в перевоспитании своих друзей, но, к сожалению, интересовал ее лишь тот курс, каким двигалась она, дабы достичь собственного спасения. Энди ей нравился, но последние две ночи она ощущала позыв с ним расстаться. К тому же в немалой мере это было связано с тем, что в бар зачастила незнакомая личность.

Новичок этот был чуть ли не исполинских размеров, и те оба раза, когда она его видела, приходил он в громадном черном пальто, хорошо пошитом и, очевидно, из очень дорогой материи. Лицо его она замечала лишь мельком раз-другой, но и то, что удалось разглядеть, испугало ее так, что уже два дня она не могла думать почти ни о чем другом.