Две стороны луны

— Эта песня предназначается женщинам, — начала объяснять Эден. — В ней мужчины просят их рожать здоровых детей. Следующая — колыбельная. В ней поется о ребенке, который боится, что его отец не вернется с охоты. Мать успокаивает дитя, говоря, что отец отправился далеко за панцирями черепах. Когда он их добудет, то благополучно возвратится домой. Райна и другие девушки начали просить Купера: — Станцуй, Куп, исполни южный танец! — Нет, не могу. Я уже играю в хоккей. — Пожалуйста, станцуй! — настаивала Райна. — Я забыл, как надо танцевать, — отнекивался Купер. — Потанцуй! — крикнул ему Эш. — Нехорошо не выказать уважение семье в день своего рождения. — Хорошо. Чувство вины — лучший стимул. Я постараюсь не упасть. Купер начал с того, что, нагнувшись, взмахнул перед собой рукой, а затем повернулся. Барабанщики отбивали все более и более быстрый ритм, а юноша старался не отстать от них. На нем были белые сапоги — не мокасины, как на Эден, а ковбойские сапоги с каблуками. Его ноги взлетали вверх и опускались на землю, выписывая сложный рисунок танца. С каждой секундой Купер двигался все быстрее и быстрее. Два шага… один шаг… два шага… один шаг… Наконец он подпрыгнул, развернулся и замер, прижав ладони ко лбу. Аплодисментов не последовало, но присутствующие поощрили исполнителя громкими криками. Купер кивнул и отошел в сторону. — Я уже успел разучиться, — сказал он сестре. — А теперь мы будем танцевать все вместе, — заявила Эден. Мэллори решила, что в стороне не останется. То, что она ощущала по отношению к Куперу, было, пожалуй, сродни легкому опьянению. — Танец посвящен дружбе. Им приветствуют молодоженов, а также новых друзей, таких как ты. — Я не сумею. — Этот танец не похож на мужской. Мы будем танцевать в ряд. Смотри… два шага… два шага… один шаг… снова два… Под медленный стук барабанов Мэллори начала танцевать. Эден держалась рядом с гостьей, а ее младшая сестренка, которую все называли Пчелкой, танцевала сзади. Мэлли настолько увлеклась, следя за движениями своих ног, что не сразу заметила, как Эден с грустной улыбкой шагнула в центр круга, взмахнула подолом своего платья сначала направо, потом налево, подняла руки к звездам, затем обвела ими холмы и наконец опустила руки вниз, к земле. Мэллори ожидала, что лицо матери Эден будет светиться гордостью за дочь, но Венона, казалось, с трудом сдерживается, чтобы не расплакаться. Мэлли отступила назад, подальше от света костра, и натолкнулась на Купера. — Извини, — пробормотала она. — Я засмотрелась на Эден. — Ей скоро исполнится восемнадцать лет. Пришло ее время. — Ее время? — Она… Ты ведь знаешь ее тайны. — Знаю… кое-что… — Ты ведь знаешь о пуме? Мэллори оступилась, но Купер поймал ее за руку и не дал упасть. А потом он предложил ей прогуляться, и Мэлли молча последовала за ним. Луна с младенцем

Они прогуливались вдоль опушки леса. Кэмпбелл учила дочерей в любой ситуации доверять своему внутреннему голосу, а по отношению к Куперу внутренний голос Мэлли выказывал абсолютное доверие, несмотря на его странные слова.

Наконец они остановились, и Купер взглянул Мэллори в глаза. — Я знаю, насколько ты близка с Эденсо, — сказал он. — Ты все знаешь. Моя сестра в большой беде. Она полюбила человека, за которого не имеет права выходить замуж. От приятного аромата хвои виргинской сосны, испускаемого рядами молчаливых деревьев, которые маячили на горизонте в панорамных окнах домов Риджлайна и дальше в Нью-Джерси и даже на Манхэттене, кружилась голова. Мэллори дышала и не могла надышаться. Она то и дело украдкой бросала взгляды на Купера. В белой куртке и сапогах он был просто неотразим. Мэлли уже позабыла, что они пришли сюда для серьезного разговора. Купер провел рукой по длинным, почти до плеч волосам, и это показалось Мэллори частью танца. Наконец, сбросив оцепенение, она заговорила: — Я понимаю, что Эден еще недостаточно взрослая, но со временем… Я видела здесь рыжеволосых индейцев. Значит, кто-то вступал в брак с кем-то, кто не является членом племени. — Не в том дело. Эден не имеет права выходить замуж.

Мэлли остановилась. Теперь их никто не мог подслушать. Смех и барабанная дробь пау-вау звучали едва слышно, словно звуки далекого карнавала. Она взглянула Куперу в лицо.