Две стрелы: детектив каменного века

Но Ушастый и девушка не разъединялись. Они стояли вместе, не все слыша, что говорилось вокруг.

Глава попросил:

— Расскажи нам, Долгоносик, зачем ты это сделал?

— Я боялся.

Человек Боя передернулся от презрения к нему.

— Чего ты боялся?

— Кого ты боялся? — спросил мягко Глава.

Долгоносик молчал.

— Не стесняйся, объясни нам. Каждый человек чего-нибудь боится. Некоторые боятся темноты. Ты боишься темноты?

— Боюсь, — признался Долгоносик.

— Духов, скажем, боятся все. Ты боишься духов?

— Боюсь, — признался Долгоносик.

— А вот Человек Боя. Его ты боишься? — Долгоносик долго молчал, потом крикнул:

— Я не виноват!

— А кто виноват? — спросил Глава.

— Пускай я виноват. Но не один я виноват! Я маленький человек. Разве я сам решился бы на это? Разве я сам посмел бы это сделать? Однажды Человек Боя позвал меня и угостил рыбой…

— Мы слушаем тебя.

— С этих пор я стал к нему заходить. Мы разговаривали с ним, как друзья. О том, о сем.

— Точнее.

— О том, что пришла пора жизнь изменить. Но однажды он сказал, что наши разговоры кто-то передал Длинному. И теперь Длинный грозится выступить с речью на совете и опозорить меня.

Почему же тебя? Тогда уж вас обоих.

— Меня опозорить проще, чем кого-нибудь другого. Хотя я только поддакивал и не говорил ничего такого… И тогда Человек Боя мне посоветовал: хорошо бы прикончить Длинного. Но я сказал — не могу решиться. Но он засмеялся и сказал, что на меня никто не подумает. И дал мне чужую стрелу.

Глава обратился к Человеку Боя:

— Ты советовал ему убить Длинного?

— Советовал, советовал.

— Зачем?

— Старый дурак стал на нашем пути. Пришлось его убрать.

Люди были в смятении. Они неясно еще понимали, что происходит. Они еще не решались осудить тех, кто убил. Но уже с опаской отползали от Человека Боя. Только воинственные были спокойны, словно их ничего не касалось. Они ждали своего часа.

Долгоносик бросился к Человеку Боя.

— Но я отказывался! Скажи им, что я не хотел. Ведь я говорил: «Может быть, не надо!» Человек Боя покачал головой.

— С кем связался, а? С кем связался!

Вдова накинулась на Долгоносика:

— Как ты мог убить моего мужа и не подумать о его жене!

— Я в это время думал о другом.

— А теперь я осталась одна. Ты знаешь, что такое одинокая женщина? На твоем месте порядочный человек женился бы теперь на мне.

— Не суетись, женщина, — остановил ее Глава.

Долгоносик вдруг вскричал:

— Нет, дорогая вдова! Нет, дорогие сородичи! Я вижу, вам хочется всю вину свалить на меня. Всегда, дорогие родичи, я был среди вас самый тихий, самый жалкий. Всю жизнь вы смотрели на меня сверху вниз.

И вот вы сидите, полные собою!Переполненные до краев собою!И вот вы смотрите на меняи сравниваете с собою,а я, никудышный, стою перед вами,подавленный вашей важностью,полнотой и переполненностью собою,и оправдываюсь перед вами,и смешу вас своим ничтожествоми своей несообразностью ни с чем!

И все же. И все же, прошу вас выслушать еще одного человека. Может быть тогда вам станет еще смешней… Ходок!

— В чем дело? — рассеянно спросил Ходок

.

— Расскажи им, откуда взялась вторая стрела.

— Значит, ты выпустил не одну, а две стрелы.

— Одну я выпустил, одну. А другую выпустил ты!

Ходок повернулся к женщинам.

— Ничего не знаю, ничего не понимаю.

— Клевета, клевета, — поддержали Ходока женщины. — Ты, Долгоносик, если сам виноват, зачем на других наговариваешь?

Глава жестом остановил женщин.

— Ходок, объясни-ка нам, как было дело.

— Не было дела! Не было! Ничего не было.

Человек Боя брезгливо передернулся.

— Не трясись, Ходок. Веди себя достойно, на тебя смотрят женщины.

Ходок бросил взгляд на женщин. Да, они смотрели. Тогда он словно увеличился в размерах и заговорил: