Две строки до востребования

— Зачем? Взял. И спасибо сказал… Только осталась от тех карт всего одна. — Гринька порылся в ящике буфета и со смехом бросил на стол десятку крестей. — Тот малый сам и разорвал их. Схитрил я: десятку эту незаметно спрятал…

Гринькин рассказ Вавилон, против обыкновения, выслушал с любопытством.

— Далеко пойдешь. Ловкач ты, оказывается, — сказал он. — Палец в рот не клади. — И с уважением добавил: — И дело с тобой можно делать… Сумка цела?

— Там, — довольный похвалой, кивнул Гринька на диван.

— Молодец. Спасибо… Небольшой бизнес собираемся сделать. Надо. Долги подпирают. И вообще, расходы, расходы. На маг недавно пришлось потратиться. Приличная машинка. Две приставные колонки, звук шикарный, как в церковном соборе.

— У того малого, который карты порвал, тоже классный маг. Кассетный. Из Японии. Хорошо играет. И приемник в нем. «Соня», что ли, какая-то. Называется так.

— Это — вещь! — с видом знатока подтвердил Вавилон. — Рублей пятьсот. А то и все семь бумажек в комиссионке. Если новый, конечно, и смотря какой выпуск.

— А ты не знаешь, сколько микроскоп стоит? — неожиданно спросил Гринька.

— Микроскоп? Нет. — Вавилон поморщился. — Это не товар. Да я и не видел, чтоб продавали… А почему спрашиваешь?

— Так просто, — пожал плечами Гринька. — Интересная штука. Мелкоту всякую рассматривать. Клетки. Амебу…

— Пора мне, — взглянув на часы, оборвал Вавилон. — Доставай сумку…

Гринька очень боялся, что Вавилон вынет свой ключик и откроет сумку. Хотя и старался тогда уложить все, как было, да вдруг что-то не так сделал. И замочек, неизвестно, отопрется ли. Может, повредил его гвоздем…

Однако проверять содержимое сумки Вавилон не собирался. Надев дымчатые очки, закурил, пошарил в кармане и так же, как в прошлый раз, сунул Гриньке рублевку.

— За труды. После бизнеса отвалю еще. Посолидней. Знай: верного человека я никогда не обижу… В это воскресенье в парк не приходи. А в следующее — обязательно!.. Ну, бывай! — Вавилон подхватил сумку и вышел.

Пропавшая карта

Нажать кнопку вызова Костя не успел. Ребристое стеклышко вдруг вспыхнуло красным огоньком, и послышался шум спускавшейся кабины. Долго ползет. С какого-то верхнего этажа. Не Гринька ли едет?

Лифт остановился. В раздвинувшихся половинках дверей перед Костей возник высокий длинноволосый парень с сумкой и сигаретой во рту. Что в этом парне привлекло внимание Кости, он бы и сам не сказал. Может, темные очки, закрывавшие часть лица, или то, что видел парня впервые. Но много ли разглядишь! Секунда, и узкая спина незнакомца скрылась за дверью. Если бы Костя не опасался, что кабина лифта снова убежит наверх, он бы, может, и вышел следом за парнем на улицу. Проводил бы взглядом. Главное еще, что с верхнего этажа спускался…

Поднявшись на восьмой этаж, Костя внимательно оглядел площадку: четыре двери с номерами квартир от «65» до «68», толстенную трубу мусоропровода, три черных задымленных пятна на потолке (Гринькина работа) и нацарапанные на стене слова «Гриня дурак!» (работа явно не Гринькина).

И хотя ничего нового или подозрительного Костя на площадке не обнаружил, тем не менее хозяина шестьдесят шестой квартиры он известил о своем прибытии стуком тихим и вкрадчивым.

— А! Жаходы! — замахал Гринька рукой. Он только что запихал в рот увесистый кусок булки с вареньем.

Пока Гринька пережевывал булку, Костя успел цепким взглядом окинуть комнату. Шумно втянул воздух ноздрями. Поморщился.

— Дыму-то! Сам курил?

— А что ж! — Гринька наконец справился с куском. — Не умею, что ли! Из носа дым пускаю — будь здоров! На три метра летит! — И он снова отхватил изрядный кусище от булки.

И вдруг до сознания Кости дошло: ведь у того парня в лифте была сигарета!

— А я с Вавилоном сейчас познакомился.

Гринька сразу перестал жевать. Глядя на его выпученные глаза, Костя рассмеялся:

— Ешь, ешь. Подавишься… Он зачем к тебе приходил?

Гринька выплюнул косточку от варенья и сказал:

— Врешь ты все! Чего это он будет с тобой знакомиться? Очень ты нужен ему!

— Какую-то сумку нес, — хладнокровно продолжал Костя. — Очки темные. Для маскировки, да?

«Как же он узнал Вавилона? — удивленно подумал Гринька. — На лбу ведь не написано у него, кто такой. Тоже ловкач этот Кисель. Палец, в рот не клади!»

— Что ты у меня выпытываешь? Взял бы и спросил у него, если познакомился.

— Все! Попался! — Костя от радости подпрыгнул. — Значит, признаешь, что это и есть Вавилон? Конечно, он и курил здесь.

— Ты зачем приперся ко мне? — поняв, что и в самом деле проговорился, грубо спросил Гринька.

— Ботинки твои принес. И потом… завтра в школу иду.

— И топай! Мне-то что до этого?

— А мизинец показывал. Забыл?

— Мизинец?.. Какой мизинец? Ничего не помню.

— Да ты что! — опешил Костя. — С Симкой когда приходили. В халатах. Сказал, что научный укол у тебя на мизинце. И дело интересное.

Гринька развернул газету, поставил под вешалкой свои ботинки и, взяв Костю за руку, ввел в комнату, на свет. Пощупал его лоб.

— Может, рано тебе в школу идти?

— Почему это?

— Температура. Бредишь. О каком-то мизинце, уколе…

— Знаешь, Гриня! Ты из меня…