Две свечи

Костя чувствовал, что о нем позабыли. И хотя ему было не привыкать к этому, но на сердце у него лежал камень. Сколько лет Ксюша водит его за нос, не отталкивая от себя окончательно, но и не приближая! Все, о чем он мечтал, это пойти с ней в ЗАГС. Из всех невест Ксюша несомненно была бы самая красивая, самая изысканная и трепетная. Он нес бы ее на руках от самых ступеней до дому, он бы всю квартиру уставил цветами. И вовсе не нужно, чтобы Ксюша заботилась о нем, стирала, варила обеды. Главное, пусть она будет рядом. Всегда. Всю жизнь. Это и есть счастье, за которое можно все отдать, не сомневаясь…

Ксения прожевала последний кусок, не спеша выпила чай и, зевая, уставилась на Костю.

— Вкусно? — спросил тот.

— Угу. — Она зевнула еще раз и сладко потянулась. — Спать хочу.

— Ложись, спи, — безропотно согласился Костя.

Ксюша лениво поднялась и отправилась в душ. Пока в ванной весело текла вода, Костя в глубокой задумчивости мыл посуду. Когда он закончил, громко щелкнула задвижка на двери. Ксения возникла на пороге, обмотанная полотенцем до плеч. На ее ресницах дрожали радужные капли.

— Бай-бай, Костик.

— Спокойной ночи. — Он не мог оторвать от нее глаз.

Ну до чего же она хороша! Другую такую ему ни за что не встретить, обойди он хоть целый свет. Да другой такой и нет в природе. Ему страстно захотелось обнять ее, подхватить на руки, унести в спальню, зацеловать до смерти. Но он боялся. Боялся, что Ксюша рассердится и выгонит его прочь. Так уже бывало, и не раз. Тогда для Кости наступали долгие и мучительные недели одиночества. Он слонялся по пустой квартире, словно пьяный, по сто раз на день набирал знакомый номер, но телефон молчал. Костя мчался в центр, караулил Ксению после работы, но она, завидев его, вздергивала носик и проходила мимо с непреступным видом. Требовалось время, чтобы они помирились, вернее, чтобы Ксюша соблаговолила подпустить Костю к себе, простив его. Он знал об этом и потому был чрезвычайно осторожен.

Она развернулась и ушла в комнату, на ходу разматывая полотенце. Костя чутко прислушивался к звукам за тонкой стенкой. Щелчок выключателя, пиканье электронного будильника, шорох задвигаемых штор, легкий скрип кровати. Кажется, уже легла. Спит? Если да, то можно подойти и поцеловать. Он сорвался с места, на цыпочках прокрался в спальню. Приблизился к постели.

Ксюша лежала, закрыв глаза, одеяло лишь едва прикрывало ее полуобнаженное тело. Костя заметил, как подрагивают веки в прозрачных, голубоватых жилках. У него захолонуло сердце. Он медленно нагнулся. Ее лицо казалось мраморным и будто бы неживым, если бы не это, чуть заметное подрагивание. Его губы осторожно и боязливо коснулись теплой щеки. Ксюша шевельнулась, пробормотала что-то недовольно-жалобное. Костя тотчас отпрянул, ожидая, что вот-вот она проснется. Но она не просыпалась, лишь закинула вверх, за голову, голую руку. Костя постепенно смелел. Он присел на край кровати, бережно коснулся кончиками пальцев золотых Ксюшиных волос и стал гладить. Она улыбнулась. Протянула ладонь и коснулась его лица. Она не спала! Хитрая лиса, она притворялась! Остатки Костиного благоразумия и сдержанности вмиг улетучились, он жадно приник к ее губам. Ксюша отвечала на поцелуй. Одеяло медленно сползало на пол, и, наконец, улеглось на паркете, напоминая сказочный ковер-самолет. Тонкая ночнушка соскользнула к ногам…

Это была воистину замечательная ночь. Костя знал, что будет вспоминать ее долго, очень долго, одинокими, тоскливыми вечерами… Мама вчера звонила. Она нашла ему невесту. Очень хорошая девушка, работает в банке. Звать Наташей. Блондинка. Зачем ему блондинка? Зачем ему невеста, когда есть Ксюшины губы вкуса марципана, ее глаза, плотно закрытые, но живые, полные опасного огня, ее руки, тонкие и гибкие, как стебли лианы? Он сходит с ума. Ну и пусть. Ведь это же здорово, когда-нибудь сойти с ума от любви. Не у всех получается… Ксюша, Ксюша, имя из пяти букв. Или из шести — Ксения. Как шелест весенней листвы, как шепот морского прибоя. Как блеск холодных, дальних звезд. КСЕНИЯ, ЛЮБОВЬ МОЯ. Господи, да он поэт. Ерунда, среди зубных техников нет поэтов. Или они есть везде, стоит только прислушаться к себе, к тому, что происходит в сердце? КСЕНИЯ…

Она заснула, уже не притворяясь, вспухшие от поцелуев губы казались черными в окружающем сумраке. Коленки подтянуты к животу, одна рука откинута назад, другая доверчиво покоится у Кости на плече. Женщина? Ребенок? Вечная полудевочка? Ангел, в котором живет ощущение полета? Он лежал рядом и смотрел на ее лицо. Смотрел долго, может быть целый час. Потом осторожно встал и начал одеваться.

Утром все будет не так. Уйдет ночное очарование, уйдет и Ксюшина тайная страсть к нему, та страсть, которую она упрямо гонит от себя. Останется другая Ксюша, Ксюша-демон, Ксюша-мучительница, охотница до сомнительных приключений, холодная и чужая, как Антарктида. Пусть проснется одна в своей уютной квартирке, и пусть ничего не напоминает ей о ее ночной слабости.