Две зари

– Ты если Тови опасаешься, – вступил в беседу Асмунд, – то ведь это лучший случай беду отвести. Малка – рабыня. Дай ему жениться на рабыне, и он никогда и не помыслит даже о твоем столе. Пусть попробует – ему люди все скажут: шалишь! Дети твои – робичи, нам таких в князья не надобно!

– Тови испортит себе жизнь этим браком, нанесет урон своей чести, – почти с отчаянием продолжала Эльга. – Но я согласилась на это, ведь мы должны что-то доброе сделать для Малуши и Добрыни. Они наша родня, и на них никакой вины нет.

– Ну, мать! – глубоко дыша от неприятного волнения, Святослав встал. – Я к тебе с другим делом ехал… Жена у меня с ума совсем сошла. Бредит, как помешанная: дескать, вот пойдешь опять на войну, будет враг тебя одолевать, а ты посмотри на небо… с умилением, – выплюнул он, кривя губы, будто то было худшее из ругательств, – и скажи: дескать, Боже, хочу в тебя верить, только избавь от беды – и победу тебе даст Христос… При всей дружине такое несет, аж перед гридями стыдно! Это кто ее учит – немец или грек? При греках она была не в себе, а теперь вовсе одурела! Если дальше так пойдет, я обоих их выгоню взашей, мудрецов долгополых! На дубу повешу! Так и передай, в рот им копыто! Хотел Горяну дома запереть, сказать, чтобы не выпускали ее со двора, так ее совсем див обуял[46] – бери, кричит, меч твой, руби меня и дитя мое! Что обо мне люди подумают – будто я свое дитя хочу мечом сечь! В гощение пойду – думаю, может, в Вышгород ее пока отослать, а то без меня учудит чего… Ты вот про что подумай. А про эти глупости я слушать больше не хочу!

Святослав уехал довольно скоро и один – Малуша видела это из-за угла. Не зная, как понять такой быстрый отъезд, она собралась с духом и, будто за шиворот себя волоча, вышла из-за поварни.

Едва успела она приблизиться по мосткам к крыльцу избы, как оттуда показался Асмунд. Увидев Малушу, он бросил на нее выразительный взгляд и покачал головой – с таким видом, будто она в чем-то провинилась, но ему неохота ее бранить. За ним шел Вальга.

– Ну, подруга, ты сильна! – на ходу бросил он со своим обычным невозмутимо-насмешливым видом.

В последний год-другой Вальга и сам находил Малушу весьма привлекательной. Но нрав у него был отцовский – уравновешенный и рассудочный. Намерение единоутробного брата жениться на ней он считал безумием – с какой стороны ни погляди. Торлейв весь в отца – Хельги Красного, который прошел весь свет от Хедебю до Гургана и умудрился отыскать себе такое место для славной гибели, которое только в сказаниях и существует…

* * *

Когда гости уехали, чуть приоткрытая дверь спального покоя раскрылась шире и в переднюю избу вышел Мистина. Он хотел сам слышать, как пойдет дело, но не показывался Святославу на глаза, дабы не раздражать его своим присутствием и своим якобы участием не подталкивать к отказу. И в этом Свенельдич-старший, надо признать, поступил очень великодушно, потому что сам вовсе не хотел, чтобы Святослав дал согласие. И тем не менее он сделал все, чтобы не нарушить своего обещания Торлейву и помочь, насколько хватит сил.

Эльга сидела на скамье, уронив руки, и вид у нее был глубоко опечаленный. Мистина подошел и утешающе взял ее за плечо. Она запрокинула голову, чтобы взглянуть ему в лицо – его присутствие всегда утешало ее само по себе.

– Ну, что ты такая убитая? – мягко спросил Мистина. – Можно подумать, этот брак нам бы счастье какое принес.

– Он бы принес счастье Малуше. И Тови. Разве этого мало?

– Ей – да. А вот ему – я сомневаюсь.

– Я была в тех же точно годах, что она сейчас, когда меня хотели отослать к медведю… выдать за Дивислава. Но я не хотела этого… я решила свою судьбу и сбежала…

– Потому что боги послали тебе меня, – слегка усмехнулся Мистина.

– А ей некуда бежать. Она не меньше нас всех имеет право на добрую долю, а мы держим ее… будто козу на привязи.

– Боишься, что она сбежит? Что Тови ее умыкнет?

– Упаси бог. Тогда он запятнает себя кражей и все равно получит в жены рабыню. Но он вроде бы довольно умен, чтобы это понять.

– Но боюсь… парню тяжко придется, – Мистина сочувственно вздохнул, вспомнив серо-голубые глаза Торлейва, в которых за внешним весельем сквозило внутреннее упорство. – Поначалу… Что-то я стал таким мягкосердечным… старею, должно быть. Кого б ему сосвавать-то? Вроде Ингвар говорил, у Сванхейд есть в доме какая-то родственица, красивая, говорит, девушка…

В это время без предупреждения скрипнула наружная дверь. Эльга и Мистина дружно повернули головы. Через порог робко шагнула Малуша и остановилась у скамьи, куда княгиня садилась, пока с нее снимали уличную обувь.

Княгиня и ее первый советчик помолчали, глядя на младшую ключницу. Потом Мистина снова вздохнул. Лучше ему взять это на себя.

– Видят боги, княгиня… и даже я сделали все, чтобы убедить князя одобрить твое замужество. Но князь сказал «нет». Я тебе советую постараться выбросить это все из головы и думать о том, что участь многих знатных дев в твоем положении была на-амного хуже.