Две зимы

Альфред в ужасе шарил под паркой, пытаясь добраться до живота и боков. Но одежда прилипла к коже, и рубашка стала похожа на собачью шерсть.

«Локи, сжалься, Локи! Избавь меня от этого кошмара».

– Час от часу не легче, – прошептал он, чувствуя ком в горле. – Скажи, пожалуйста, у меня лицо тоже заросло шерстью?

Зимушка посмотрела на Альфреда, и глаза у неё испуганно заморгали. Она затрясла головой.

– Если ты превратишься в лису, – зашептала она, – ты не сможешь мне напомнить, что мы ищем…

– И мы никогда не найдём Рагнара и твою сестру Зиму, – закончил Альфред. – Но с чего вдруг со мной такая беда?

– Всё рыжая пакостница, – пробурчала Зимушка, оглянувшись в ту сторону, откуда они ехали. – Она старается нам помешать отыскать мою сестру. Ты у меня дождёшься! – закричала она деревьям и тьме, которая всё густела вокруг них. – Как поймаю, тебе несдобровать!

– Ты её поймаешь? – не поверил собственным ушам Альфред. – Да ты видела, какая она громадина?

Зимушка вздёрнула подбородок и прищёлкнула языком.

– Не мне её бояться! Я её знаю давным-давно. Поверь мне, она струсила. Не струсила – была бы тут! Рядом с нами!

Она запрокинула голову и закричала прямо в небо:

– Пусть осмелится посмотреть мне в глаза! Пусть испробует моего гнева!

Голос Зимушки набрал силу и гремел под деревьями всё громче и громче. Голос этот не был детским. Альфреду почудился за словами скрежет льда, разрезаемого коньками. Глухой рокот подземного барабана, на который отозвалась даже его грудная клетка. Усталые глаза Зимушки заблестели, как зимнее солнце на льду замёрзшей речки. Неподвижные ветки вздрогнули, когда она вновь закричала во весь голос:

– Иди сюда, шут вселенский! Доморощенный штукарь! Ты что, думаешь, я тебя не узнала?! Иди, поговорим лицом к лицу! Признайся в своих проделках, и я, возможно, дам тебе время выплюнуть луну самому, а не полезу за ней к тебе в брюхо!

Издалека ей ответило глухое рычание. Ягель подал голос и прибавил ходу, скача под деревьями. Альфред и Зимушка переглянулись. Лисьи уши Альфреда задвигались по собственной воле у него на макушке. Они ловили вибрации.

Вибрации приближались.

– Так, – пробормотал Альфред. – Или твоя угроза подействовала, и лисица бежит, чтобы покаяться и попросить у тебя прощения, или она тоже тебя нисколько не боится.

Снова раздалось рычание, уже ближе, уже свирепее, от него задрожали верхушки деревьев, и с веток посыпались льдинки прямо на головы Альфреда и Зимушки.

– Но в любом случае ты ей подсказала, где мы находимся…

– Не умничай, я и без тебя всё знаю. Ягель! В галоп!

– А это обязательно? – умоляюще спросил Альфред.

Но он успел только уцепиться за Зимушку, потому что иначе свалился бы в снег. Белый олень помчался между деревьями с невероятной скоростью. Альфред закрыл глаза и прижался щекой к спине Зимушки. Позади них дрожала земля под лапами лисицы.

– Нам от неё не спастись, – простонал Альфред. – Мы погибли!

– Почему это? – недовольно бросила через плечо Зимушка. – Мы, считай, уже дома, а к нам в дом никто не может войти без приглашения.

Ягель остановился так резко, что Альфред и Зимушка скатились с него кубарем прямо в снег. Альфред кое-как со стоном поднялся на ноги. Олень стоял как вкопанный перед островерхим холмом.

– Для Ягеля высоковато, он перепрыгнуть не сможет, – сказала Зимушка.

Она вскочила на ноги и взяла оленя за повод. Деревья вздрагивали от каждого шага лисицы. На голову Альфреда обрушился целый сугроб. Он стал отряхиваться, но снег набился ему за воротник, попал в башмаки. Ему было так страшно, что холода он не чувствовал. Ноги у него подгибались, а сердце билось с такой силой, что причиняло боль. Ногам хотелось одного – убежать отсюда поскорее. Быстро-быстро и далеко-далеко, заметая хвостом следы. Свернуться калачиком в тёмной, тёплой норке. Дождаться, пока минует опасность. В горле Альфреда уже клокотало тявканье. Как же крепко он стиснул зубы, чтобы его не выпустить.

«Я не лисица. Не лисица. Не лисица».

– Ягель! – позвала Зимушка, потянув за недоуздок. – Шевелись, Ягель! Прошу тебя, шевелись!

Но олень стоял по колени в снегу не шелохнувшись. Альфреда заколотила дрожь. Он же сказал: погибли! Но кто его когда слушал?! Не стоило, конечно, ему покидать Буревую и бежать за Рагнаром. Это они, они во всём виноваты! Первая Фрида, она ему сказала идти за Рагнаром! Брумильда тоже хороша, недоглядела за ним и дала уйти. И Рагнар – молодец, не остался с ним под деревом. Лисица виновата, что сделала из него лисёнка. Зимушка – в том, что ничего не помнит. Из-за троллей он только даром время потерял!

Надо же было Фиолету именно в эту минуту выбраться из кармана Альфреда, вскарабкаться ему на голову и потянуть за лисье ухо. Альфред схватил его и зажал в кулаке. Фиолет брыкался изо всех сил. Он был похож на мышь-полёвку. Величиной уж точно. Рот Альфреда наполнился слюной.

Зимушка схватила его за руку.

– Ты все зубы себе сломаешь, он же каменный!

Альфред понурил голову. Что тут скажешь? Она права! Да и вообще, что он такое надумал?! Съесть Фиолета!