Двенадцать друзей Бошена (СИ)

Слушая голос врача, Брюс задумчиво почесал нос, Харви выкатил глаза, забыв поправить свой орган, и тот немного высунулся из семейников, затаившись у края.

— Харви, — кивнул на него Дарен, — у тебя несанкционированное проникновение. Наружу.

— Так и знал, что надо что-то поплотнее напялить, — сказал тот. — Вечная проблема с этими трусами… Кто следующий-то?

Боб выскочил весь взмокший и раскрасневшийся, буркнул всем «спокойной ночи» и отправился к себе.

Брюс шел после Говарда, которого общупали не по разу со всех сторон докторские руки, а зайдя в кабинет, он увидел и самого доктора — загорелого подтянутого альфу с уложенными на косой пробор светлыми волосами. Медицинская маска прикрывала нижнюю часть лица, а большие очки в роговой оправе — верхнюю. Альфа был статен, с красивым морским загаром, в возрасте и вид имел ироничный. Докторская белая шапочка была бы ему к лицу, если бы не лежала на столе рядом.

— Ехаем-ехаем, в чащу за орехами! — шутливо произнес он, взвесив в ладони сквозь ткань боксеров хозяйство Брюса, скукожившееся от стресса до позорных размеров. — Что ж он у вас такой пугливый? Вон как сжался.

— Не привык к такому вниманию. — Брюс вздохнул, позволяя доктору изучать твердыми умелыми пальцами мышцы груди и радуясь тому, что его натуральность никак не определяется на ощупь.

— Нужно приучать его к общению, так и до эректильной дисфункции недалеко… Дрочите?

— Когда? — заморгал Брюс, разглядывая мужественное породистое лицо под маской и улыбчивые глаза за черепаховой оправой.

— Не сейчас, разумеется, — усмехнулся доктор. — В принципе.

— А ну… Бывает. А что?

— Нет, ничего. — Пальцы скользнули выше, помяли плечи и даже слегка погладили. — Позовите следующего.

Недоумевая, Брюс покинул кабинет.

Альфы задерживались подолгу, но особенно долго пробыл Олби.

— Чего сказал тебе? — спросил Дарен, который шел последним.

— Что у меня божественное тело, — ответил тот растерянно. — Какой-то он чудаковатый — расспрашивал о моих предпочтениях…

— Профдеформация, — пожал плечами Дарен, открывая дверь. — Может, наш доктор — уролог и, кроме задниц, весь день ничего не видит… Доктор, вы уролог?

Дарена из кабинета доктор выпер сам, задержав меньше других — слишком много вопросов тот задавал.

— Короче, не ответил мне, уролог он или нет. — Дарен посмотрел на заснувшего на диване Джесси. — Какой он все-таки милый!

Брюс, тоже глянувший в сторону ведущего, не смог оценить сползшие на щеки гелевые хреновины, как и то, что спящий Джесси намочил обивку подушки слюной. Вот если бы это был Лоис… Но если Дарен находил ведущего милым даже в таком виде, это значило, что кое-кто уже вляпался в кое-что поинтереснее обычной симпатии.

Боб перескакивал через две ступеньки, торопясь снова принять душ — после ощупываний этого альфы ему хотелось отмыться. Он так дергался под руками этого Эндрю, чтобы тот не заметил отсутствие узла на члене, так глубоко дышал, что от этих феромонов и мускусного запаха у него начала кружиться голова. Он уже был готов к страшным последствиям. Даже к тому, что, обнаружив, как в стадо волков прокралась овечка, они вызовут полицию. Бить, конечно, не побьют, но жизнь ему поломают однозначно. Он даже мыслить не хотел, что пришлось его папке сделать, чтобы подменить документы и медицинские анализы. И как он себе представлял дальнейшее развитие событий — тоже не задумывался. Виноват, конечно, сбрендивший о-папка в желании отхватить легких денег. Но выполнял-то план он, Боб, а не кто иной. Когда небо не разверзлось и никто его за омежью жопу не схватил, он помчался в душ, смыть стресс и быстрее занырнуть в постель, хотя полагал, что заснуть вряд ли удастся быстро. Папку бы сюда, на его место… Чтобы покрутился ужом на сковородке…

Злые мысли жалили ровно до того момента, когда он вспомнил, каким он стал — его о-папа. И каким был. И как старался кусочек побольше и повкуснее подсунуть вымахавшему как альфа сыночку, пропадая днями на работе, хватаясь за любые подработки, лишь бы накормить и одеть его, неблагодарного сына. И что личной жизни у него никакой нет. От такого кто хочешь станет озлобленным и отчаянным. По-хорошему, пораскинув мозгами, Бобу надо было сливаться. Ну, недельку-две еще продержаться и как-то разонравиться зрителям, сделать что-то такое, чтобы его не раскрыли, но выпнули под зад. Вон Шон в день его коронования как себя чудесно показал с этой уборкой — Боб решил, что выйдет отсюда и найдет эти записи, чтобы вживую пересмотреть, как это было. А пока он сам очень слабо набирал баллы, потому что был «никакой» — это ему еще в школе говорили. Слишком трудно быть «каким-то», когда ты ни альфа, ни омега и все над тобой издеваются. Вот и привык быть серой мышкой.