Двенадцать полнолуний

День был яркий, солнечный и страхи Артема постепенно улетучились. Он навел на могиле порядок и уже собирался было идти за камнями, когда услышал какой-то нарастающий шум. Артем отставил ведро и внимательно посмотрел вглубь кладбища, откуда этот шум раздавался. Посмотрел и вздрогнул – среди могил, прямо к нему, бежала какая-то девочка, абсолютно нездешняя, в белом платье, рыжая, растрепанная и ужасно бледная, как отметил Артем, когда увидел ее на более близком расстоянии. Она добежала до ограды, которая теперь разделяла их, вцепилась в нее руками, пытаясь отдышаться, а потом быстро-быстро заговорила о каких-то детях, о том, что все несправедливо, потому что она просто хотела дружить, родители уехали, и у нее теперь нет никого, кроме плюшевого медведя. Совсем никого. Только медведь. А они обозвали ее ведьмой и закидали грязью – за что? А еще сказали, что ее надо сжечь на костре. Что она им сделала? Артем с удивлением слушал этот монолог и разглядывал девочку – ее платье действительно было заляпано грязью, рыжие волосы то и дело падали на лицо, она мотала головой, чтобы их убрать и все еще пыталась отдышаться. Какая ведьма? Что за медведь? О чем она? Зачем говорит это ему? Девочка замолчала, а потом подняла на Артема глаза и, казалось, уже отдышавшаяся, задохнулась снова, да так, что Артем не на шутку перепугался. И не зря. Девочка минуту, не меньше, смотрела на него, а потом упала в обморок, прямо около ограды.

– Да, день не заладился, – пробормотал Артем, пытаясь понять, что же ему с ней делать и кто она такая? Впервые ее здесь видит! Решив, что сегодня могила деда явно не будет убрана до конца, Артем направился к странной незнакомке.

Кладбище было совсем нестрашным, во всяком случае, точно не страшнее тех маленьких монстров, которые почему-то обозлились на Яну, да еще кричали, что ее надо сжечь на костре, как поступали с ведьмами раньше. Недоумевая, не понимая, Яна бежала вперед и мысленно твердила себе, что главное – не останавливаться. Дорожка петляла среди могил, а Яна бежала и бежала, будто четко зная куда, ни на метр не сбиваясь с курса. Этого парня она увидела издалека и бросилась к нему, надеясь, что он не сделает ей ничего плохого, потому что не может сложиться так, чтобы все вокруг были плохими! Так не бывает даже в самых страшных книжках! Парень, кажется, испугался и крайне удивился, увидев Яну, а она поспешно попыталась объяснить ему ситуацию, подробно, как могла, уцепившись за ограду и силясь отдышаться. Было ясно, что парень не собирался ее обижать, но, кажется, никак не мог понять, что случилось. Яна подняла на него глаза впервые за весь разговор.

Потом она привыкла к такого рода видениям, но в тот раз это было незнакомое прежде ощущение. Яна снизу вверх смотрела на Артема, и перед ней проносились картинки, сменяя друг друга, как слайды на проекторе. Она видела разные города, людей, машины, слепящие огни, пронзительно голубое небо, Казанский собор, побережье океана и чувствовала, что это каким-то образом связано с тем парнем напротив которого она стоит. Однако на слайдах было много разных людей, а вот его не было и это было больно, обидно и крайне досадно – почему? Она слышала это пронзительное «почему?» на фоне людей, городов и какого-то постороннего шума. Шум стал совершенно невыносим, Яна увидела стремительно приближающийся свет, растерянную девушку в белом платье, с босоножками в руках и потеряла сознание.

В себя Яна пришла довольно быстро, объяснила Артему, кто она такая и где живет. Мысленно он пожалел эту бедняжку, которой теперь придется находиться у странной женщины из дома на окраине, с видом на кладбище. И как она это терпит?

– Бабушка хорошая, а к кладбищу можно привыкнуть, – неожиданно сказала девочка, а Артем вздрогнул – она ответила на его мысли. Впоследствии это часто случалось, иногда Артем шутил по поводу Яниной телепатии, но та только плечами пожимала и отвечала, что ни с кем, кроме него, у нее такого не бывает, значит, она не телепат. Яна явно была не такая, как все, но ей очень хотелось быть как все или хотя бы поддерживать эту иллюзию.