Двенадцать раундов войны

Маршрут проходил по уже многократно пройденной тропе. И Джабраил даже жалел, что пошел кратчайшим путем. Тропа стала уже утоптанной. В зимнее время даже при отсутствии снега заметную со стороны тропу бывает легко протоптать, потому что жухлая трава не поднимается под ногами. Летом хватило бы недели, чтобы свежепротоптанная тропа снова заросла травой. Сейчас этого не происходило, и такое положение вселяло в амира опасение. Он опасался выдать свое местонахождение. Тем более после встречи с посторонним отрядом, который неизвестное еще как умеет ходить, тропа будет сильно утоптана. Это значило, что в обратный путь следовало отправляться другим маршрутом, к очевидному неудовольствию имама Гойтемира, потому что любой другой маршрут займет на несколько часов больше времени и будет на пару десятков километров длиннее. А для имама каждый лишний километр — это большая проблема.

Так, на последних километрах имам дважды пожаловался на обувь. Якобы он стер себе ноги и ему необходимо переобуться. Наверное, обыкновенные башмаки военного образца, которые, как правило, зовут берцами, в подобном походе были бы тоже не слишком удобны имаму из-за своей тяжести, но и простая гражданская обувь его не устраивала. Имаму необходимо было сесть и поправить носки.

— Наши предки, имам, босиком ходили, — сказал Гойтемиру пулеметчик Насухан Оздемиров. — И ничего, не болели и были довольны.

— А более далекие наши предки, мальчик, вообще жили на деревьях, — возразил имам, оскорбив гранатометчика обращением «мальчик» настолько, что Насухан даже отошел в сторону. — И ничего, не желали по сопкам бегать.

Но другой гранатометчик, больше способный к интеллектуальной беседе Икрам Лорсануков, усмехнулся и сказал с недобрыми нотками в голосе:

— А имам-то у нас, оказывается, в Аллаха не верит!

— Что за глупости ты бормочешь! — огрызнулся Габисов.

— Я не бормочу, в отличие от вас, имам. Я говорю громко, — резонно возразил Икрам. — Я просто констатирую факт, что вы утверждаете, вопреки Корану, что человек произошел от обезьяны. Теория эволюции и Коран несовместимы. Так в нашем селе говорил нам имам.

Габисову на это нечего было возразить, потому что он не собирался защищать теорию эволюции и показывать свое уважение к Дарвину и дарвинистам, он переобулся, с сердитым видом встал и первым двинулся дальше, не желая вступать в спор с человеком, игнорирующим его авторитет. Более того, Гойтемир, испытывая возмущение, пошел так быстро, как не ходил уже, наверное, пару десятков лет. Джабраил был доволен.

— Бежит так, словно на него собак спустили, — улыбнулся Лорсануков.

— Он считает, что я спустил на него своих собак, тебя и Насухана. — Уматгиреев был доволен, поскольку сам он пока еще стеснялся ставить имама на место. Но моджахеды помогли своему амиру. Они сана Габисова не стеснялись. И не посчитали, что амир оскорбил их, назвав собаками.

— Это все не беда, пусть обижается, лишь бы шел… — здраво рассудил Икрам…

* * *

Джамаат уже находился недалеко от дороги, когда послышались сначала взрывы гранат, а вскоре громкий выстрел. А потом длинные пулеметные очереди.

— Из чего стреляют? — спросил сам себя Джабраил, имея в виду громкий выстрел. — Вроде бы не гранатомет… Не пойму я…

— На пушку похоже… — сказал Мовсар Назарбеков, пожилой гранатометчик, служивший когда-то солдатом как раз в артиллерии. Он-то должен знать звук пушечного выстрела.

— Артиллерию пригнали, чтобы прикрыть вывоз металлолома? — опять непонятно кого спросил амир. — Не понимаю ситуацию. Или они этих парней, которых мы встречаем, тоже встречают? Но не с артиллерией же… Ладно. Если там что-то… Надо выручать…

Послышались еще несколько выстрелов. Теперь уже заговорили автоматы, но не слишком много. Похоже, там разворачивался бой. И его звуки своей невысокой интенсивностью свидетельствовали о том, что вмешательство сил свежего джамаата может перевернуть всю ситуацию, если она не в пользу отряда, который джамаат встречает. Подскочил к амиру и имам, словно желал услышать разъяснения. Но Джабраилу было не до него.

— Мы выходим на дорогу ниже места боя. Атаковать будем вдоль дороги, по опушке, с двух сторон. Вперед! Имам, выходи стороной, чтобы под пулю не попасть. Иди вокруг сопки…

Джабраил махнул рукой, показывая Гойтемиру направление движения. А сам побежал за своими моджахедами.