Двенадцатая карта

Вторая — невысокая, худенькая, похожая на мальчишку — была спокойна. Она не отрываясь смотрела на Линкольна. Один быстрый взгляд на коляску, и ее глаза вновь обратились к его лицу. Лаборатория ее не интересовала.

— Это Женева Сеттл. — Дженнифер Робинсон из патрульно-постовой службы кивнула на худышку. Женщина была хорошей знакомой Амелии Сакс и по ее просьбе привезла девушек из участка к Райму. — А это ее подруга Лакиша Скотт. Перестань жевать, Лакиша.

Девушка изобразила страдальческий вид, но жвачку вынула и сунула в сумочку, даже не потрудившись во что-нибудь завернуть.

Робинсон сказала:

— Они с Женевой вместе сегодня утром ходили в музей.

— Только я ничего не видела, — сразу предупредила Лакиша. Райм гадал, то ли она так нервничает из-за случившегося, то ли смущается, что он калека. Наверное, и то и другое.

Женева была в серой футболке, черных мешковатых штанах и кроссовках — последняя школьная мода, догадался Райм. Селлитто сообщил, что ей шестнадцать, но выглядела она моложе. У Лакиши на голове красовалась масса тонких черных и золотых косичек, затянутых так туго, что в промежутках просвечивала кожа. Женева была коротко подстрижена.

— Я объяснила им, кто вы, капитан. — Робинсон обратилась к нему по званию, которое уже несколько лет как устарело. — И что вы зададите кое-какие вопросы насчет происшествия. Женева рвалась в школу, но я сказала, что придется подождать.

— У меня сегодня контрольные, — пояснила девушка.

Лакиша только присвистнула.

Робинсон продолжала:

— Сейчас ее родителей нет в стране, возвращаются ближайшим рейсом. А в их отсутствие за ней приглядывает дядя.

— И где они? Родители? — спросил Райм.

— Отец на симпозиуме в Оксфорде.

— Он что, профессор?

Женева кивнула:

— Преподает литературу в Хантере.4

Райму стало стыдно. Надо же было так удивиться, узнав, что у девочки из Гарлема интеллигентные родители, участвующие в международной научной жизни! Больше, чем на собственную зашоренность, он досадовал на ошибочность своих выводов. Да, по одежке ей самое место в уличной банде, но ведь напали на нее, когда она сидела в библиотеке, а не шаталась по подворотням и не таращилась с утра в телевизор.

Лакиша выудила из вместительной сумочки пачку сигарет.

Райм начал было:

— Здесь…

— …не курят, — закончил за него вошедший в комнату Том, после чего забрал пачку и запихал обратно в сумочку. Вот молодец — ничуть не смутился, что на него вдруг свалились две девушки-подростка. Он улыбнулся и спросил:

— Какую шипучку предпочитаете?

— А кофе есть? — спросила Лакиша.

— Найдется. — Том поочередно глянул на Дженифер Робинсон и на Райма. Оба только мотнули головой.

— Я крепкий люблю, — уточнила толстушка.

— Неужели? Я тоже. — Том посмотрел на Женеву. — Ты что-нибудь будешь?

— Спасибо, нет.

Райм с тоской посмотрел на бутылку скотча, стоящую поблизости на полке. Заметив его взгляд, Том усмехнулся и исчез в кухне. От слов патрульной Робинсон легче тоже не стало.

— Мне надо возвращаться в участок, сэр.

— Э-э… как, уже? — Райма охватило смятение. — Вы точно не можете задержаться на некоторое время?

— Не могу, сэр. Если я понадоблюсь, позвоните. «Да, нянька сейчас бы не помешала».

Райм не верил в судьбу, иначе разглядел бы в таком положении вещей искусно подстроенное возмездие: взявшись за это дело, он избежал поездки в больницу и теперь расплачивался за уловку. Ближайшие полчаса в компании двух школьниц грозили обернуться пыткой. Общение с молодежью — совсем не его конек.

— До встречи, капитан. — Робинсон вышла за дверь.

— Да-да, — пробормотал Райм вдогонку.

Через несколько минут с подносом в руках возвратился Том. Он налил Лакише чашечку кофе, а Женеве подал кружку — судя по запаху, с горячим какао.

— Я подумал, вдруг ты все-таки не откажешься, — сказал он. — Не хочешь, можешь не пить.

— Что ж, спасибо, не откажусь.

Женева посмотрела на дымящуюся поверхность, отхлебнула глоточек-другой, опустила кружку и уставилась в пол. Затем еще несколько раз пригубила напиток.

— Все в порядке? — спросил ее Райм.

Кивок.

— У меня тоже, — сообщила Лакиша.

— Он напал на вас обеих?

— Не-а, на меня нет. — Лакиша окинула его взглядом. — Ты как тот актер, который шею сломал? — Она, причмокнув, отхлебнула кофе, добавила сахара, снова отхлебнула.

— Да, точно.

— И ты совсем ничем не можешь пошевелить?

— Не особенно.

— Вот дерьмо.

— Киш! Остынь, подруга, — шепнула Женева.

— Нет, ну вообще!..

Повисла тишина. С появления девушек прошло каких-то восемь минут, а казалось — часы. Что теперь делать? Попросить Тома, чтобы тот сбегал купить какую-нибудь настольную игру?