Дверь (СИ)

Он сглотнул, сосредоточенно кивнул и протянул дрожащие руки к колбе. Леда улыбнулась и сняла крышку…

***

…Голоса долетали издалека. Один — чудесный, ангельский — принадлежал Леде, другой — мягкий и плавный, но мужской — был Школяру незнаком.

Голоса стихли как по команде, стоило Школяру отлепить от стола голову. Из-за стеллажа вышла Леда.

— Как всё прошло?

Он поморгал, всё ещё держа в голове формулы и знания, а потом вскочил, напугав Леду, поклонился, чуть не приложившись лбом об стол, и выпалил:

— Я хочу испробовать на деле! Позвольте! Немедленно!

— Но уже позд…

— Позвольте! — повторил он и рванул вон, боясь потерять мысль.

— Школяр!

Он пронёсся по комнате к выходу, отметив, что краем глаза видел в библиотеке кого-то ещё, какое-то светлое пятно… Но мысли о кристалле вытеснили всё остальное.

Он добрался до нужного яруса бегом, запыхался (спорт никогда не был его сильной стороной) и по нужному коридору уже шёл, тяжело переводя дыхание. После чтения кристалла Школяр и правда чувствовал слабость, как от погружения на глубину, но в нём всё бурлило и искрилось, Школяр испытывал высшее счастье и хотел скорее его выплеснуть. В коридорах стояла тишина: кажется, все уже разошлись, занятия окончены. Сколько же он проспал?

— Ты куда это крадёшься? — окликнул его кто-то из Наставников.

Школяр вытянулся, будто правда крался и был пойман с поличным.

— Мне назначили дополнительную практику!

— Кто?

— Я сам…

Наставник вздохнул. Школяр приготовился к тому, что его сейчас за ухо выдворят вон, но его спасла Леда.

— Откройте ему класс 23-А, — велела она. — У Школяра есть важное дело.

Возражений больше не последовало.

В классе Наставник (а это был профессор по вызову гроз и бурь) не оставил Школяра одного, оно и понятно; Леда тоже осталась, изящно и деликатно села у выхода.

Получив в своё распоряжение стол и все необходимые инструменты, Школяр немного успокоился, размял руки, хрустнул костяшками, постучал себя по шее. Теперь он сможет, непременно!

На смену волнению и чувству собственного ничтожества пришло волнение алхимика, затаившего дыхание над пробиркой с гомункулом.

Заученными, точными движениями он начал смешивать ингредиенты. Вода. Соли. В самом начале почти что чистая химия, но потом — в действие пошла магия. Дыхание творца. Пальцы покалывало, виски быстро налились тяжестью, на позвоночник давила тяжесть мира, но Школяр продолжал. Под его руками на стеклянном блюде шло преобразование.

Он создаст великолепный камень. Такой, чтобы смог выдержать все магические реакции и не разбиться, чтобы оградил хозяина от помарок, собрал его силу и умножил множеством своих граней.

Кристалл вышел почти с ладонь. Мутновато молочный с золотыми искрами внутри.

«Нет, недостаточно… ещё не…»

Из носа хлынула кровь. Школяр пошатнулся, зацепился за стол. Наставник уже был рядом, что-то говорил, совал под нос какую-то пахучую дрянь, но Школяр с трудом воспринимал, что он говорил и делал, все его силы были направлены на то, чтобы держаться за стол. Леда угадывалась рядом светлым участливым пятном, её холодные руки коснулись его лица, жар стал постепенно отступать, а шум в ушах утихать.

— Поэтому и я говорила, что ты не должен спешить, — сказала она, подавая ему платок. — Для твоего организма это пока слишком большая нагрузка.

— Нет! — упрямо воскликнул Школяр, неуклюже попытавшись отмахнуться. — Пусть привыкает! Пусть…

Он зажал рот, внезапно почувствовав тошноту.

— Пожалуйста, позаботьтесь о нём, — попросила Леда и оставила Школяра на Наставника.

«Почему? Почему я так слаб? Проклятье! Проклятье!»

***

В скверике на лавочке его ждала Саранча. С одного взгляда на неё Школяру сразу же захотелось опять нырнуть в тайный ход, ведущий к убежищу Ковена.

Саранча встала, хрустнула костяшками и вперила в него свой коронный убийственный взгляд. Школяр втянул шею в плечи и поплёлся по улице, решив ничего не говорить.

Мощный удар свалил его на брусчатку, Школяр треснулся подбородком, клацанье зубов отпечаталось в мозгах.

— За что? — заскулил он, повернувшись на бок и потирая ушибленное лицо, глянул на Саранчу.

— Ты хотел улизнуть. Хотел остаться там на всю ночь и дольше.

— Нет.

— Хотел-хотел! Трус! Ты всё хуже и хуже!

Он зло скрипнул зубами. Сестра воинственно задрала подбородок, в презрительном и злобном взгляде так и читалось: давай, ударь в ответ!

— Тебе не мешало бы поработать над своим характером, — проворчал он.

На лице сестры появилось разочарование.

— Я ведьма, Найдж, а ведьме положено быть злой.

— Нашла, чем хвастаться.

— Я ведьма, а ты — хрень на палочке! — шагнув и схватив его за грудки, прорычала она ему в лицо. — Всё никак не очнёшься.

Тут она, похоже, рассмотрела, что футболка у него залита кровью.

— Снова надрывался? Дурак.

Он оттолкнул её и поднялся, раздражённо посмотрел сверху вниз, мстительно даже. Однако Саранчу это только больше разозлило.

— На кой чёрт ты этой ерундой занимаешься? Ты! Ты, блин, кто способен на большее!

— Я занимаюсь тем, чем хочу, — одёрнул её он. — Кажется, это одна из догм Ковена.