Читаем Дверца в Сердце полностью

Вновь вернешься ты.

Дни тихо и мирно

Текли чередою,

И вдруг повстречалась

Внезапно с мечтою.

Сменилось глухое

Семейное счастье

На бурю любви

И рутину ненастья




В причудливом мире фантазий

Живет мой таинственный друг.

И вновь, просыпаясь, вздыхаю,

Не в силах забыть тепло рук.

И день я томлюсь в ожиданье,

Когда же сгущается тень…

Я вновь тороплюсь на свиданье,

Ложась в дорогую постель.

Шепча драгоценное имя,

Я в мыслях его призываю.

Вуаль сна мой разум обнимет,

Блаженно я в сон уплываю.

И в мире том снов моих чудном

Лежу я на острове круглом…

Вокруг меня море вздыхает,

Лениво кораблик качает.

А там, на корме, капитаном

Стоит мой любимый, тот самый…

Улыбка его, словно солнце,

Небесную синь озаряет,

На корабле быстроходном

Он лихо ко мне подплывает.

Шепча сладострастные речи,

Он крепко обнимет за плечи.

И голову тихо склоняю,

Всем телом к нему прижимаясь,

Я словно свеча, млечно таю,

Внимая желанные речи.

А сердце восторженной птицей

Трепещет в груди, замирает…

Я знаю, что это все снится,

Но всё же о большем мечтаю.

Не в силах от сна отступиться,

Я жарко его призываю.

Блуждают горячие руки

По нежному, томному телу.

Уже не сдержать страсти муки,

Не вырваться вновь мне из плена,

Из плена горящих очей,

И сладких, пьянящих речей.

Клубится экстаз, окружая

Сплетенные страстью тела…

Я снова в поту просыпаюсь

В холодной постели одна.

И день я томлюсь в ожиданье,

Когда же сгущается тень…

Я вновь тороплюсь на свиданье,

Ложась в дорогую постель…

Муравьиное солнышко

(Сказка)

Жила была в одной станице девочка Аня. Очень она любила все яркое и блестящее. Однажды гуляя в своем дворе, Аня увидела под деревом большущий муравейник, на верхушке которого что-то ярко сияло. Аня очень боялась муравьишек, но любопытство взяло верх и, осторожно ступая, на цыпочках девочка подошла поближе. Наклонившись, она с удивлением обнаружила на самой вершине муравейника яркую золотистую монетку. Недолго думая, девочка схватила блестящее сокровище и радостно побежала с ним играть. День промчался незаметно и очень весело. Вечером же, когда уставшая Аня легла спать, ей приснился странный и страшный сон.

Снилось ей, что находится она в огромном темном замке. Там холодно, сыро и мрачно. Отовсюду слышится плач и рыдания. Сотни маленьких существ, таких же как она сама, горестно мечутся в панике.

– Горе нам! Кто-то похитил наше солнышко! Теперь мы все замерзнем!

Ане стало очень жалко этих бедных несчастных существ, и она тоже расплакалась. Так и провела она всю ночь в тщетных поисках, рыдая и стеная со всеми.

Рано утром, когда все еще спали, девочка проснулась. Растирая слезы по щекам, она соскочила с кровати и кинулась к одежде. Там, в самой глубине кармашка и лежала вчерашняя находка. Быстренько одевшись, Аня выбежала во двор и потихоньку, ежась от утренней прохлады, побежала к муравейнику. В последний раз полюбовавшись сиянием монетки, Аня аккуратно положила ее на прежнее место. Было еще очень рано и, закутав в одеяло мокрые от росы ноги, Аня задремала. И снился ей великолепный, сверкающий замок. Были там танцы, радость и веселье. Счастливые муравьишек схватили Аню за руки и закружили хоровод вокруг яркого, сияющего Муравьиного солнышка.

Волшебный камень

(Сказка)

Жили-были-не тужили два закадычных друга Фюсь и Каркузябра. Однажды, уже не помню из-за чего, они очень сильно разругались. Да так сильно, что несколько дней гуляли порознь и друг с другом не разговаривали. Мама Фюся уж и не знала, что же ей сделать, чтобы их помирить.

И вот, как то раз пришел Фюсь домой очень довольный, мама сразу обрадовалась, решив, что друзья наконец помирились.

– Фррр! Вот еще! – Возразил ей, насупившись, сын.

– Вот!!! – С благоговением предъявил ей Фюсь на ладони причину своей радости, а именно маленький гладкий камешек с дырочкой посредине. Расстроенная мама только покачала головой и ушла на кухню. Весь вечер Фюсь возился со своим сокровищем, а на ночь спрятал его под подушку! Утром, во время завтрака Фюсь вспомнил о камешке и стремглав бросился в комнату! Но мама уже успела вытрусить в распахнутое окно свалявшиеся за ночь простыни.

– Как ты могла!!?? – воскликнул Фюсь срывающимся от рыданий голосом. – Он же ВОЛШЕБНЫЙ!!!

И забыв о несъеденном завтраке, Фюсь кинулся на улицу! Каркузябра медленно и грустно слонялся во дворе И вдруг мимо него промчался взъерошенный Фюсь и начал рыскать у себя под окнами. Сначала Каркузябра просто наблюдал за бывшим другом, потом ему стало его очень жалко. Фюсь был тучным, пухленьким, и ему очень трудно было низко наклоняться, он все время отдувался и приговаривал:

– Фю… фю… фю…!

– Давай, я помогу тебе!? – Не выдержал Каркузябра.

Через некоторое время мама выглянула в окно и, увидев двух друзей, весело смеющихся в поисках камня, удивленно прошептала:

– Видно он и правда – ВОЛШЕБНЫЙ!

Узоры слов

(к книге)


Узоры славно мы сплетаем,

Из слов, в красивый переплёт

В мирах фантазии витаем,

Душа ликует и цветёт!

Узоры слов – души порывы,

Воспряли ввысь и понесли,

А чувства, что же?

Уже парили, дождались,

Встретились, слились.

У каждого душа поёт,

Но лишь у единиц стремится

Перейти на страницу:

Похожие книги

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия
Стихотворения. Пьесы
Стихотворения. Пьесы

Поэзия Райниса стала символом возвышенного, овеянного дыханием жизни, исполненного героизма и человечности искусства.Поэзия Райниса отразила те великие идеи и идеалы, за которые боролись все народы мира в различные исторические эпохи. Борьба угнетенного против угнетателя, самопожертвование во имя победы гуманизма над бесчеловечностью, животворная сила любви, извечная борьба Огня и Ночи — центральные темы поэзии великого латышского поэта.В настоящее издание включены только те стихотворные сборники, которые были составлены самим поэтом, ибо Райнис рассматривал их как органическое целое и над композицией сборников работал не меньше, чем над созданием произведений. Составитель этого издания руководствовался стремлением сохранить композиционное своеобразие авторских сборников. Наиболее сложная из них — книга «Конец и начало» (1912) дается в полном объеме.В издание включены две пьесы Райниса «Огонь и ночь» (1918) и «Вей, ветерок!» (1913). Они считаются наиболее яркими творческими достижениями Райниса как в идейном, так и в художественном смысле.Вступительная статья, составление и примечания Саулцерите Виесе.Перевод с латышского Л. Осиповой, Г. Горского, Ал. Ревича, В. Брюсова, C. Липкина, В. Бугаевского, Ю. Абызова, В. Шефнера, Вс. Рождественского, Е. Великановой, В. Елизаровой, Д. Виноградова, Т. Спендиаровой, Л. Хаустова, А. Глобы, А. Островского, Б. Томашевского, Е. Полонской, Н. Павлович, Вл. Невского, Ю. Нейман, М. Замаховской, С. Шервинского, Д. Самойлова, Н. Асанова, А. Ахматовой, Ю. Петрова, Н. Манухиной, М. Голодного, Г. Шенгели, В. Тушновой, В. Корчагина, М. Зенкевича, К. Арсеневой, В. Алатырцева, Л. Хвостенко, А. Штейнберга, А. Тарковского, В. Инбер, Н. Асеева.

Ян Райнис

Драматургия / Поэзия / Стихи и поэзия
Движение литературы. Том I
Движение литературы. Том I

В двухтомнике представлен литературно-критический анализ движения отечественной поэзии и прозы последних четырех десятилетий в постоянном сопоставлении и соотнесении с тенденциями и с классическими именами XIX – первой половины XX в., в числе которых для автора оказались определяющими или особо значимыми Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Достоевский, Вл. Соловьев, Случевский, Блок, Платонов и Заболоцкий, – мысли о тех или иных гранях их творчества вылились в самостоятельные изыскания.Среди литераторов-современников в кругозоре автора центральное положение занимают прозаики Андрей Битов и Владимир Макании, поэты Александр Кушнер и Олег Чухонцев.В посвященных современности главах обобщающего характера немало места уделено жесткой литературной полемике.Последние два раздела второго тома отражают устойчивый интерес автора к воплощению социально-идеологических тем в специфических литературных жанрах (раздел «Идеологический роман»), а также к современному состоянию филологической науки и стиховедения (раздел «Филология и филологи»).

Ирина Бенционовна Роднянская

Критика / Литературоведение / Поэзия / Языкознание / Стихи и поэзия