Относительное число евреев – научных работников к общему их числу также падало в 60‑е годы: с 9,5 % в 1960 – до 6,1 % в 1973[1279]
. – В те же годы «советское искусство и литература насчитывают десятки тысяч еврейских имён»[1280] – 8,5 % писателей и журналистов; 7,7 % артистов и художников; больше 10 % судей и адвокатов, около 15 % врачей[1281]. (В медицине – вообще традиционно много евреев, но в той заклятой «советской психиатрии», которая в эти именно годы начала сажать здоровых в психушки, кто там, увы, состоял? – Перечисляя «еврейские профессии», М. Хейфец пишет: «Психиатрия – еврейская монополия, – сказал мне приятель-психиатр, еврей, незадолго до [моего] ареста, – только в последнее время, и то в приказном порядке, к нам стали направлять русских». И приводит примеры: главный психиатр Ленинграда проф. Авербух, ездит на экспертизы в ГБ, в Большой Дом; в Москве – известный Лунц; в Калужской больнице – Лифшиц и «вся их еврейская гоп-компания во главе с Лифшицем». – А арестовали самого Хейфеца, стала его жена искать адвоката с «допуском», то есть с разрешением от КГБ на политические дела, и «ни одного русского не нашла», все такие адвокаты – евреи[1282].)В 1956 Фурцева, тогда 1‑й секретарь Московского горкома партии, «жаловалась на то, что в некоторых учреждениях евреи составляют более половины всего персонала»[1283]
. (В противовес замечу: вПриходит на ум пример из американской жизни этих же лет, как раз в 1965. Нью-йоркский отдел Американского Еврейского комитета в течение четырёх месяцев производил негласный опрос более тысячи руководящих сотрудников пятидесяти нью-йоркских банков, после чего Еврейский комитет заявил протест: среди опрошенных оказалось меньше 3 % евреев, хотя в населении Нью-Йорка евреи составляют одну четверть, – то есть требовал соблюдения
Но вернёмся к советским евреям. Вот, уехав за границу, многие из них шумно рекламировали там свою прежнюю деятельность в газетно-журнальных издательствах и в кинорежиссуре. Так, в частности, узнаём от еврейского автора: «Это при его [Сырокомского] поддержке на всех ведущих постах „Литературки“ оказались евреи»[1286]
.Тем не менее, спустя 20 лет, читаем такую оценку того времени: «Новый антисемитизм набирал силу… и ко второй половине 60‑х годов уже представлял собой сложившуюся форму дискредитации, унижения и изоляции целого народа»[1287]
.И как же нам увязать все концы с концами?.. Где ж набраться нам спокойных, взвешенных оценок.
А тут начались, и тревожно восприняли их евреи, – сигналы из сфер, где действовали экономические тузы. «В Советском Союзе до известной степени сохранилась знакомая еврейской социологии тенденция концентрации евреев в специфических отраслях экономической жизни страны»[1288]
. А между тем к 60‑м годам Никита спохватился, что в коренной советской экономике происходит сплошное массовое воровство и мошенничество.