Двести лет вместе. Часть первая

В 1874 рекрутскую повинность заменил единый устав о всеобщей воинской повинности, принесший евреям «значительное облегчение». «В самом тексте устава не содержалось каких-либо статей, дискриминирующих евреев»[464]. Впрочем, после военной службы евреям отныне не разрешалось оставаться на жительстве во внутренних губерниях. Были выработаны и правила, чтобы «привести в известность численность мужского еврейского населения», ибо оно оставалось в сильной степени неопределённым, не учтённым. Начальникам губерний рассылались «сведения о злоупотреблениях евреев с целью уклонения от воинской повинности»[465]. В 1876 приняты были первые «меры к ограждению правильного исполнения евреями воинской повинности»[466]

, Еврейская энциклопедия видит в них «тяжёлую сеть репрессивных мер»: «были изданы правила о приписке евреев к призывным участкам, о замене неспособных к службе евреев евреями же», и о проверке правильности льгот по семейному составу: при нарушении этих правил «разрешалось призывать… единственных сыновей»[467].

Привременная петербургская, влиятельная в те десятилетия газета «Голос» приводит такую официальную правительственную, довольно поразительную цифру, опубликованную «в отчёте об исполнении призыва новобранцев в 1880 году… Недобрано новобранцев всего[по Российской империи] 3 309; в этом общем итоге недобора евреев значится 3 054, что составляет 92%»[468].

Недоброжелательный к евреям А. Шмаков, известный адвокат, приводит со ссылкой на «Правительственный Вестник» такие данные: за период 1876—1883: «из 282.466 подлежавших призыву евреев

не явилось 89.105, т. е. 31, 6%». (Общий недобор по Империи был – 0, 19%.) – Администрация не могла этого не заметить и был проведен ряд «мероприятий к устранению такого злоупотребления». Это дало эффект, но ближний. В 1889 подлежали призыву 46.190 евреев, не явились 4.255, т. е. 9, 2%. Но в 1891 «из общего числа 51.248 евреев, занесенных в призывные списки, уклонил[и]сь от воинской повинности… 7.658, 14, 94% – в то время, когда процент неявившихся христиан едва достигал 2, 67%». – В 1892 не явилось: евреев 16, 38%, христиан – 3, 18%. – В 1894 не явилось к призыву 6.289 евреев – то есть 13, 6% (при общем проценте неявки призывников – 2, 6 %)[469].

Однако из этого же материала по 1894 видим: «всего же подлежало отбытию повинности: 873.143 христианина, 45.801 еврей, 27.424 магометанина и 1.311 язычников». Сравнение этих цифр тоже поражает: ведь в России магометан было (по счёту от 1870) – 8, 7%, а их состав в призыве был лишь 2, 9%! Евреи поставлены в невыгодное положение и сравнительно с магометанами, и с общей массой населения: их доля призыва – 4, 8%, а доля в населении (на 1870 г.) – 3, 2%. (Христианская же доля призыва 92%, а в населении – 87%.)[470]

Из всего тут сказанного не следует заключить, что в тогдашнюю, 1877-78, турецкую войну солдаты-евреи не проявили храбрости и боевой находчивости. Убедительные примеры того и другого приводил в то время журнал «Русский еврей»[471]

. Впрочем, в ту войну в армии развилось большое раздражение против евреев, главным образом из-за бесчестных подрядчиков-интендантов – а «таковыми были почти исключительно евреи, начиная с главных подрядчиков Компании Горовиц, Грегер и Каган»[472]. Интенданты поставляли (надо думать – при высокочиновных покровителях) по вздутым ценам недоброкачественное снаряжение, знаменитые «картонные подошвы», из-за которых отмораживали ноги солдаты на Шипке.

В эпоху Александра II заканчивался – неудачею – полустолетний замысел привязать евреев к земледелию.

После отмены в 1856 еврейского усиленного рекрутства земледелие «сразу потеряло всю притягательную свою силу» для евреев или, словами государственного чиновника, произошло «ложно[е] толковани[е] ими манифеста, по которому они считали себя свободными от обязательного занятия земледелием» теперь, – и могли свободно отлучаться. «Почти совершенно прекратились и самые ходатайства евреев о переселении их в земледельцы»[473].

Состояние же колоний существовавших – оставалось всё тем же, если не хуже: «поля… вспаханы и засеяны точно на смех, или только для вида». Вот, в 1859 «некоторые колонии не выбрали даже посеянного зерна». Для скота и в новейших «образцовых» колониях всё так же нет не только хлевов, но даже навесов, загонов. – Большу ю часть земель евреи-колонисты всё время отдают в наём на сторону, в аренду – крестьянам или немецким колонистам. – Многие просят разрешения нанимать в работники христиан, а иначе грозят ещё сократить посевы, – и признано было за ними такое право, даже и независимо от величины реального посева[474].