Двести встреч со Сталиным

В середине февраля 1944 года меня срочно вызвали в Ставку, причина вызова оказалась для меня неожиданной: Волховский фронт ликвидировался, его войска передавались Ленинградскому фронту, а я назначался командующим Карельским фронтом. Эта перемена меня не очень-то обрадовала. Я уже давно просился на западное направление. А теперь, когда наши войска стояли у границ Белоруссии, территория которой мне была хорошо знакома еще по довоенной службе, перевод на север казался мне нежелательным. Так я и сказал в Ставке. Но И. В. Сталин ответил примерно следующее: «Вы хорошо знаете и северное направление. К тому же приобрели опыт ведения наступательных операций в сложных условиях лесисто-болотистой местности. Вам и карты в руки, тем более, что еще в 1939–1940 годах, во время советско-финляндской войны, вы командовали армией на Выборгском направлении и прорывали линию Маннергейма. Назначать же на Карельский фронт другого человека, совсем не знающего особенностей этого театра военных действий и не имеющего опыта ведения боев в условиях Карелии и Заполярья, в настоящее время нецелесообразно, так как это связано с затяжкой организации разгрома врага. Всякому другому командующему пришлось бы переучиваться, на что ушло бы много времени. А его-то у нас как раз и нет».

Против таких доводов возражать было трудно.

К. А. Мерецков. На службе народу.Политиздат, М., 1968. С. 365–366.

С. М. Штеменко, 25–31 марта 1944 года

В конце марта 1944 г., когда Генштаб развернул работу над планами операций на северном фланге советско-германского фронта, в Москве стояли погожие весенние дни. Для нас же генштабистов, время было, прямо скажу, горячим. Тогда 1-й и 2-й Украинские фронты громили группы армий противника «Северная Украина» и «Юг» на правом берегу Днепра, гнали их за Прут и Серет. 3-й Украинский фронт нацелился на Одессу. Работы, понятно, было по горло, и нам не удавалось даже вдохнуть живительный воздух весны полной грудью. Я был счастливее моих товарищей, поскольку каждый день с А. И. Антоновым совершал недолгие поездки на автомашине в Кремль да более продолжительные — на «ближнюю» дачу к И. В. Сталину в Кунцево.

Выезжать к Верховному Главнокомандующему мне приходилось иногда и в одиночку, поскольку И. В. Сталин нередко интересовался состоянием работы над той или иной операцией или требовалось срочно заменить карты, которые лежали у него на столе. Вот так было и в конце марта. А. И. Антонов передал мне приказание И. В. Сталина через три часа прибыть на «ближнюю». «„Хозяин“ хочет еще раз посмотреть карты с замыслом операций на северном фланге, — добавил он, — свезите их ему». Я собрал нужные материалы, внимательно посмотрел их и к назначенному времени отправился в Кунцево. По пути продумал еще раз сообщения Генштаба, которые Верховный Главнокомандующий в основном уже одобрил.

…Неширокая асфальтированная дорога к даче, отделившись влево от забитого повозками и автомашинами Минского шоссе, бежит зигзагами сначала по опушке, затем по тихому смешанному лесу и заканчивается у зеленого деревянного забора с широкими, тоже деревянными воротами. Сразу за ними опять лес. Справа могучие сосны. Слева хоровод тонких белоствольных березок, за ними снова сосны. Кое-где хмуроватыми пятнами маячат ели. На извилистой лесной дороге от ворот участка ко входу в здание дачи обычно не замечалось никакой охраны. Не видно ее и у дачи. Охрана была у ворот, а в лесу, окружающем дачу, несла она свою службу искусно и незаметно.

Въехав на территорию дачи, я невольно залюбовался спокойной красотой подмосковной природы. Но дорога была короткой, очарование длилось недолго.

Невысокая двухэтажная дача с двускатной крышей за лесом почти неприметна. Она тоже зеленая и возникает сразу, как только автомашина круто вывертывает из царства деревьев на круг у главного входа в дом. Летом здесь бьет фонтан в небольшом каменном бассейне. А кругом опять сосны стеной…

Я высадился и с пузатым от карт портфелем в руках направился в дом. Начальник охраны встретился на пороге и, зная меня в лицо, пригласил раздеться и проходить.

…Переступив порог, посетитель попадал через небольшой тамбур в прихожую. Здесь он мог раздеться, привести себя в порядок и подготовиться, если нужно, к предстоящей беседе. Справа вдоль стены — незатейливая деревянная вешалка персон на двадцать с надежными никелированными крючками. К услугам посетителей высокое зеркало и набор щеток для одежды и обуви. На полу во всю прихожую шерстяной ковер с хитрым разноцветным узором. Однако первое, что бросалось в глаза каждому, кто приходил сюда, это две большие карты на стене: одна — с линией фронта и вторая — с условными обозначениями великих строек социализма. Из прихожей без доклада направлялись к И. В. Сталину.