Движущая сила

В среду утром я проводил грузовики, направляющиеся в Донкастер, где на следующий день открывался сезон гладких скачек. Мартовские ярмарка и бега в Донкастере были началом самого тяжелого времени для моей фирмы, начинались шесть месяцев бесконечной работы, работы и работы, а также поисков выхода из самых затруднительных положений. Я очень любил это время. Приходилось маневрировать фургонами, водителями, но зато удавалось хорошо зарабатывать. Обычно в это время я испытывал подъем, но сегодня с трудом мог заставить себя сосредоточиться.

— Завтра все фургоны будут в разъезде, — весело сказала Изабель.

Меня же интересовало только, как Льюис сегодня доберется до дома.

В девять, когда телефон зазвонил в ...надцатый раз, Изабель, хмурясь, сняла трубку.

— Азиз? — переспросила она. — Одну минуту. — Она прикрыла трубку рукой. — Как будет «одну минуту» по-французски?

— Ne quittez pas, — подсказал я.

— Ne quittez pas, — повторила она в трубку и встала. — Какой-то француз. Спрашивает Азиза.

— Его нет сегодня, — сказал я.

— Он в столовой, — ответила она, уже поднявшись и направляясь к двери.

Азиз поспешно вошел в комнату и взял трубку.

— От... avz... Oui. — Он некоторое время слушал, потом что-то быстро проговорил по-французски, одновременно протягивая руку за бумагой и карандашом. — Oui. Oui. Merci, monsieur. Mersi.

Азиз старательно что-то записал, поблагодарил своего собеседника и положил трубку.

— Послание из Франции, — пояснил он вполне очевидное. Он подтолкнул бумагу поближе ко мне. — Похоже, Нина попросила его позвонить, дала ему деньги и номер. Вот записка.

Я взял бумагу и прочел написанные на ней несколько слов. «Ecurie Bonne Chance, pres de Belley».

— Конюшня «Бон шанс», — перевел Азиз. — Около Белли.

Он одарил меня своей лучезарной улыбкой и удалился.

— Я думал, Азиз взял выходной, — обратился я к Изабель.

Она пожала плечами.

— Он сказал, что не хочет садиться за руль. И он уже был в столовой, когда я пришла на работу. Читал и пил чай. Сказал мне: «Доброе утро, душечка».

Изабель слегка зарделась.

Я посмотрел на французский адрес и набрал номер жокейского клуба. Казалось, Питер Винейблз ждал моего звонка.

— Нина через одного француза передала адрес, — сказал я ему. — Ecurie Bonne Chance, около Белли. Не могли бы вы там у себя узнать что-нибудь об этом?

— Продиктуй по буквам. Я продиктовал.

— Азиз говорил по-французски, — пояснил я.

— Ладно. — Голос звучал решительно. — Я порасспрашиваю коллег во Франции и перезвоню тебе.

Я просидел несколько минут, таращась на повешенную трубку, затем встал, нашел Азиза в столовой и пригласил подышать свежим воздухом.

— Ты к какой церкви принадлежишь? — спросил я, когда мы вышли во двор — Ну... — Он искоса взглянул на меня, сверкнув глазами, и продолжал безмятежно улыбаться.

— Ты работаешь на жокейский клуб? — спросил я прямо.

Улыбка стала еще шире.

Я отвернулся от него. Патрик Винейблз, подумал я с горечью, да и Нина тоже, как же мало они мне доверяли, что даже послали еще человека, чтобы убедиться, что я сам не тот преступник, которого якобы разыскиваю. Ведь Азиз появился на другой день после смерти Джоггера. Наверное, мне не стоило принимать это так близко к сердцу, но я иначе не мог.

— Фредди, — Азиз сделал шаг и взял меня за рукав, — послушай. — Улыбки как не бывало. — Патрик хотел, чтобы Нину кто-нибудь подстраховал. Наверное, надо было тебе сказать, но...

— Побудь здесь, — коротко сказал я и вернулся в контору.

Патрик Винейблз позвонил через час.

— Прежде всего я должен перед тобой извиниться, — сказал он. — Но мне любопытно, как это ты вычислил Азиза? Он позвонил и сказал, что ты его раскусил.

— Всякие мелочи, — пояснил я. — Слишком уж он умен для такой работы. Потом, я уверен, что он никогда не возил скаковых лошадей. Звонивший из Франции спросил именно Азиза, а это значит, что Нина знала, что он будет на месте. Да и вы не спросили, кто такой Азиз, когда я его назвал.

— Надо же.

— Именно так.

— Ecurie Bonne Chance — небольшая конюшня, управляемая малоизвестным французским тренером. Владелец — Бенджамин Ашер.

— Вот как.

— Конюшня расположена к югу от Белли в том месте, где Рона течет с востока на запад, а потом сворачивает на юг к Лиану.

— Какие подробности, — заметил я.

— Французы ничего порочащего об этом месте не знают. У них вроде болели лошади, но смертельных случаев не было.

— Большое спасибо.

— Нина сама настаивала, чтобы поехать, — сказал он, — и категорически возражала, чтобы мы перехватили фургон по дороге обратно.

— Пожалуйста, не надо.

— Надеюсь, вы соображаете, что делаете. Я тоже на это надеялся.

Я позвонил Гуггенхейму.

— Обещать не могу, — сказал я, — но прилетайте сегодня. До фермы доедете на такси. И захватите что-нибудь, в чем можно было бы перевезти небольшое животное.

— Кролика? — спросил он с надеждой.

— Молитесь, — посоветовал я.

Медленно поползли часы.

После полудня Льюис наконец позвонил Изабель и сообщил, что они благополучно переправились и выезжают из Дувра.