Читаем Двое полностью

И цари приклоняли свой лик на стекло,

Омывая в крови очи пальцами.


В корневищах столетних дубов возлежат

Короли рядом с сбродом отшельников,

На кресте из брусков надпись "электорат" —

Помним всех накануне сочельника.


Всем хватило вина в зачумлённой степи,

По которой с иконами шествует

Мой жених молодой, чьи запястья в цепи,

Бога-Господа молча приветствует.


На войне за престол, неизменно в веках

Существует извечно род женственный,

Примиряющий словом с свечою в руках —

Он любви, состраданью тождественный.

ПРОСТИ


Прости меня за то, что молчалив,

За острый недостаток дерзновений,

За прямоту, с которой расхвалив,

Не смел дарить тебе прикосновений.


Я сожалею, что гоним был прочь

Тобою, все причины понимаю.

В мечтаниях навязчиво помочь,

По-прежнему тебя я вспоминаю.


Виновен, без ответа оставлял

Твой взгляд, манящие движения.

Прости за то, что плохо представлял,

Как выразить тебе свои волнения.


В бездействии я каюсь не в первой,

И верю, что не поздно всё исправить.

Я жду тебя, давно уж не герой.

Прошу простить и мудростью наставить.

Я БУДУ ЖДАТЬ НА БЕРЕГУ


Я буду ждать на берегу,

Где время надо мной не властно.

Здесь тихо, солнечно, тепло -

На побережье безопасно.


Хоть словно ветер ты свободен,

Мой дух по-прежнему с тобой.

И пусть твой путь изрядно труден,

Я укреплю тебя мольбой.


Не отрицай, что мы едины

И нитью связаны одной.

Не сможет без Евангелины

Адам прожить своей судьбой.


Ты нужен мне всегда и всюду,

Тебя во сне уберегу.

В надежде ожидать я буду

Тебя всегда на берегу.

КРЕСТ, ИКОНА И МАСКА


Я холст твой, палитра и краска

Поодаль пейзажей родных.

Ты мост мой и сладкая сказка —

Портал меж времён роковых.


Звучим в унисон дерзкой песней,

Не тратим впустую минут.

От этого думы прелестней

О мире, где ждёт нас приют.


Мы судьбы свои выбирая,

Бредём по далёким степям.

Искрим, неизбежно сгорая

Подобно бенгальским огням.


Ты — якорь, награда, указка

Сквозь пустошь обратно в мираж.

Я крест твой, икона и маска.

Молись, спрячь за мной эпатаж.

РАССУЖДЕНИЯ И НАЗИДАНИЯ


Замков до небес не строю

Из последних скудных сил.

Для души живу, не скрою.

Массу в прошлом дух сносил.


Не одна, таких нас много,

Кто виновен, если что.

Не судите, люди, строго,

Все в пуху мы кто за что.


Электричество всесильно -

Против шерсти гладит всех.

Даже стала связь мобильна -

Что законно, то не грех.


Помолись иконам, Богу,

Вере скромно доверяй.

Храмы вряд ли нам помогут,

Но надежду не теряй!


Меньше совершай ошибок

В ритмах жизни чумовой.

Мир добрее от улыбок.

Чаще думай головой.

НАСЛЕДНИКИ РАЗВАЛЕННОГО СТРОЯ


Мы слишком многого еще не понимаем —

Наследники разваленного строя.

И гимны старые на новый лад слагаем

По всем отцовским нормам домостроя.


Какой величины раскол в сознанье сущем!

Подъём в делах нескромных бизнесменов.

Возможно, потому с желанием большущим,

Я примыкал к рядам Атамекенов.


Не обвиняю в сокрушении великом

Учителей и аксакалов старших

О том с каким большим, неукротимым шиком

Сыны возносят пафос ликом павших.


"Всё хорошо" — мы все приврать отцам готовы,

Не оставляя детям трав растущих.

Вновь закрывая крепче ставни на засовы,

Мы рожь не сеем, и не чтим всех жнущих.

ТРИ ДЕЛА


Господь меня едва ль поймет,

Хочу три дела сделать вместе:

Шагать назад, бежать вперед,

И, наконец, стоять на месте.


Не стопорюсь, и не бегу;

Оно зачем? — Сама не знаю.

Что вожделею — не могу,

А что смогу, то не желаю.


Я изнываю по ночам,

Надменно к разуму взывая.

Но на уме такой бедлам,

Что лишь на Бога уповаю.


Впредь голова мне словно враг.

Как примирить её с душою?

Не может продолжаться так -

Вся жизнь моя как поле боя!


Ох как непрост был Юлий Цезарь,

Что совершал три дела в раз.

Я по сравнению с ним бездарь,

Стихи рифмую напоказ.


Однако, может и неплохо

Что предо мною миражи.

Превозмогая суматоху,

Ловлю я чушь, но не ножи.

КОГДА МИР СЧАСТЛИВЕЕ ВЫГЛЯДИТ ВДРУГ


Наш мир чуть счастливее выглядит вдруг,

Внезапно когда улыбается друг.

Возможно, становится жизнь чуть прелестней,

Когда ты стоишь у родного поместья.


Когда рядовой возвращается в строй,

Когда интернет в том строю скоростной

И письма доходят в срок до адресата,

В родные края, где отец ждёт солдата.


Когда исчезают скелеты в шкафу,

Нет рифм отглагольных, что портят строфу.

С овцы пуховик, а не клок с шевелюры,

Когда беззаботны твои авантюры.


Тогда замирают песчинки в часах

И счастье венчается в смелых мечтах

О крае родном, не о замках воздушных,

Что могут мерещиться в помыслах душных.


В поместье встречает Вас собственный пёс,

Который домашние тапки поднёс.

Укоры и горе отныне безвестны,

И годы, что так тяготят — вдруг, прелестны.

БЛАТНЫЕ СТРОФЫ


Закрывайте ставни, двери!

Наши строфы словно звери

Влезут в ветхие домишки,

Заберутся в ваши книжки.


Кто здесь в Дольче и Габана

Пьёт мартини из стакана?

Верно мыслишь: папа в доме!

Наше имя на пароме.


Камушки на шеях в цацках,

Телом утопаем в ласках,

Козыри у нас в колоде.

Быть поэтом нынче в моде!


Все активы на работе -

Тормозов нет в повороте.

Не предвидим катастрофы,

Как бетон слагаем строфы.


Знаем мы тебя по клубу.

Как ты сам? Не дал ли дубу?

Проходи, располагайся,

И икрою угощайся.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Полтава
Полтава

Это был бой, от которого зависело будущее нашего государства. Две славные армии сошлись в смертельной схватке, и гордо взвился над залитым кровью полем российский штандарт, знаменуя победу русского оружия. Это была ПОЛТАВА.Роман Станислава Венгловского посвящён событиям русско-шведской войны, увенчанной победой русского оружия мод Полтавой, где была разбита мощная армия прославленного шведского полководца — короля Карла XII. Яркая и выпуклая обрисовка характеров главных (Петра I, Мазепы, Карла XII) и второстепенных героев, малоизвестные исторические сведения и тщательно разработанная повествовательная интрига делают ромам не только содержательным, но и крайне увлекательным чтением.

Александр Сергеевич Пушкин , Г. А. В. Траугот , Георгий Петрович Шторм , Станислав Антонович Венгловский

Проза для детей / Поэзия / Классическая русская поэзия / Проза / Историческая проза / Стихи и поэзия
Зной
Зной

Скромная и застенчивая Глория ведет тихую и неприметную жизнь в сверкающем огнями Лос-Анджелесе, существование ее сосредоточено вокруг работы и босса Карла. Глория — правая рука Карла, она назубок знает все его привычки, она понимает его с полуслова, она ненавязчиво обожает его. И не представляет себе иной жизни — без работы и без Карла. Но однажды Карл исчезает. Не оставив ни единого следа. И до его исчезновения дело есть только Глории. Так начинается ее странное, галлюциногенное, в духе Карлоса Кастанеды, путешествие в незнаемое, в таинственный и странный мир умерших, раскинувшийся посреди знойной мексиканской пустыни. Глория перестает понимать, где заканчивается реальность и начинаются иллюзии, она полностью растворяется в жарком мареве, готовая ко всему самому необычному И необычное не заставляет себя ждать…Джесси Келлерман, автор «Гения» и «Философа», предлагает читателю новую игру — на сей раз свой детектив он выстраивает на кастанедовской эзотерике, облекая его в оболочку классического американского жанра роуд-муви. Затягивающий в ловушки, приманивающий миражами, обжигающий солнцем и, как всегда, абсолютно неожиданный — таков новый роман Джесси Келлермана.

Джесси Келлерман , Михаил Павлович Игнатов , Н. Г. Джонс , Нина Г. Джонс , Полина Поплавская

Детективы / Современные любовные романы / Поэзия / Самиздат, сетевая литература / Прочие Детективы