Двое из логова Дракона

В пустом тёмном зале на полу таинственно светился круг с вписанной в него Звездой Соломона — одна из площадок, используемых Елезаром Дакостой для защитных ритуалов, ограждавших звездолёт от тлетворного влияния Тьмы. В глубине зала стояли большие сундуки и огромный, похожий на готический собор, шкаф, набитые колдовским инвентарём. Чуть в стороне был установлен пульт для управления электронным оснащением зала.

Джулиан осмотрелся по сторонам. В этих стенах была проложена многослойная изоляция, не позволяющая проникать сквозь них тонким вибрациям, производимым при совершении колдовства. Поэтому именно здесь он решил открыть портал, чтоб покинуть звездолёт этой ночью. Для этого ему не нужны были магические предметы и сложные заклинания. Он уже не был человеком, и мог лёгким движением пальцев перелистывать, как книгу, пролегавшие поблизости измерения. Стихии плавно текли вокруг него, нашёптывая заблудившиеся в них чьи-то слова и мысли. Где-то наверху с тихим скрежетом поворачивались шестерни в сложном механизме Вселенной. Звёзды и планеты сходились и разлетались, создавая множество вариантов развития событий, предрекая фатальные катаклизмы и счастливые исходы.

Эта странная какофония сливалась в сложную мелодию, которую принято было считать гармонией сфер, потому что там всё было упорядочено, продумано и правильно, хоть и непостижимо для человеческого ума. Какое-то время он прислушивался к этому тихому шуму, выделяя из него различные голоса и звуки, пытаясь прочувствовать сложившуюся на Агорисе ситуацию и просчитать наиболее вероятный финал. Но расклад был чересчур сложным, а значения выпавших карт слишком многозначны. К тому же в глубине его души снова завозилось и заскулило что-то тёмное и безнадёжное.

— Ну, что ты маешься, ведь я уже твой, — пробормотал он с досадой и прошёл в самый дальний и самый тёмный угол. — Уже не её… Не её…

Остановившись, он поднял руку и прикрыл глаза. Небольшого усилия воли ему было достаточно, чтоб темнота перед ним уплотнилась до осязаемой субстанции и закружилась, образуя постепенно расширяющуюся воронку.

И в этот миг в другом конце зала распахнулась дверь, и вспыхнули на потолке люминесцентные панели.

— Кто здесь? — резко прозвучал в тишине молодой голос.

— Выключи свет, — не оборачиваясь, произнёс Джулиан.

Освещение погасло, и он услышал торопливые шаги, приближающиеся к нему. Ему не нужно было оборачиваться, чтоб узнать, кто это. Радость и волнение тёплой волной ударились в спину.

— Это ты? — прошептал Игнат Москаленко, остановившись рядом. — Ты вернулся… Мне говорили, что тебя нет.

Он обернулся и увидел горящие радостью чёрные глаза. Первым порывом было оттолкнуть, прогнать мальчишку прочь, но в следующий момент он распахнул объятия, и Игнат бросился к нему и, как ребёнок, уткнулся лицом в его грудь.

— Это ненадолго, — проговорил Джулиан, обняв его. — Я скоро уйду, мой мальчик. Тебе придётся научиться жить без меня.

— Но ты был рядом? — Игнат поднял на него влажные глаза.

— Я всё время был неподалёку.

— Послушай меня, — быстро заговорил юноша. — Я не знаю, кто прав и кто виноват в том, что происходит. Я не хочу вникать в суть вещей и слушать разумные советы. Я знаю только одно, и я хочу, чтоб ты знал это. Что бы ни случилось, я всегда буду на твоей стороне.

— Ты должен быть на стороне тех, кто тебе доверяет, — Джулиан внимательно смотрел на взволнованное лицо Игната. — А я — одинокий дух и полагаюсь только на себя. Я помог тебе, потому что ты нуждался в моей любви и защите, но не заставляй меня жалеть об этом. Я вовсе не желал привязывать тебя к себе. Ты должен идти своим путём. А что до того, что произошло тогда, считай, что я просто показал тебе, как нужно поступать с другими людьми. А теперь ступай, мне пора.

— Ты уже не вернёшься?

— Нет, я ещё вернусь, но ненадолго. Через какое-то время я уйду навсегда. Привыкай к этой мысли.

Он отошёл к порталу, который всё так же колебался в темноте.

— А твоя дочь? — тихо спросил Игнат.

Джулиан вздрогнул, но, ничего не ответив, мгновение спустя, шагнул в тёмную воронку, которая сомкнулась за его спиной.

Царь медленно брёл по анфиладе тёмных комнат в верхней восточной части дворца. В отличие от других частей, здесь не было скопища слуг, копошащихся в узких и душных коморках. Комнаты здесь были просторны, потолки высоки, а широкие, разделённые красными колоннами окна выходили в небольшую долину, засаженную садом, за зелёными кущами которого поднимались в небеса сглаженные вершины невысоких гор.