Двоеверие (СИ)

Женя вдруг поняла, что нынешнее утро и весенним больше не назовёшь. Наступал первый день Короткого Лета. У конвойных осталось три месяца, чтобы добраться за топливом в Городах на востоке и вернуться обратно до первого снега.

Женя подошла к сломавшейся автоцистерне, двигателем вовсю занимались механики вместе с Семёном. Вокруг конвоя разбрелись Волкодавы, карауля машины от всякой напасти, которые обычно случались с торговцами на просёлках.

– Не успели отъехать, а ты уж своевольничаешь, – догнал её с автоматом Василий.

– Но я ведь, Василь, от конвоя далеко не ушла?

– Ты не от конвоя – от меня далеко не отходи. Везде нынче опасно. Пока не приедем в Таёмное, держись в шаге.

– Мы ненадолго в Таёмном пробудем, село проездное, нам по переправе скорее на юг, – Женя вновь обратилась к холмам, где далеко-далеко за горами скрывалась земля давно не изъезженного восточного края. – А есть ли в южных Степях Навь, Василь?

– В Степях? Там лесов мало. Зато на пути много застав Небесной Дружины, их против набегов магометан из Бейлика построили. А на самой трассе ты скорее на Шатунов или на придорожные банды наткнёшься. Да и что тебе Навь? Даст Бог, мы это зверьё за весь путь туда и обратно ни одного не увидим.

Женя видела человека на дальнем холме. Прижав ладонь к бровям, она прищурилась, хотела даже окликнуть Василия, удивляясь, что никто из Волкодавов до сих пор его не заметил. Человек показался знакомым и окрик застыл на губах. Она подступила к обочине и всмотрелась получше, но слишком он далеко – не увидеть, кто за конвоем следит.

*************

– Смотрит на нас, Баюнушка, сестричка моя – живая, в путь дальний отправилась, – запустила пальцы Дашутка в чёрную волчью шерсть. – И мы за ней приглядим, не оставим. А как же иначе? Одна ведь дорога у нас, и в той дороге мне с тобой легче, мой братец, даже с Палачом легче. Ведь душа у нас одинаковая, а значит вы – такие как я.

Баюн навострил уши и недобро зарычал на сына ведуньи, поднявшегося к ним на холм. Яр остановился подле Дашутки и вгляделся в конвой христиан.

– Теперь и ты на надземцев охотишься? Человеком себя боле не чаешь?

– Они нас туда приведут, куда и нам надо, – нашла его руку Дашутка и переплела пальцы. Яр с надменным презрением оглянулся, но руки не отнял. За холмом отдыхали Сава, Свирь и Вольга. Сирин держалась невдалеке от их маленькой стаи и приглядывала за Дарьей и Яром со стороны.

– Мне судьба за Зверем идти, – прошептала Дашутка. – И Зверь в моей сестре есть. За ней пригляжу, обратится ли она к чёрному солнцу, в тебе же найду мост к своей сути. Остальных мне не надо – никого-никого, ибо смерти страшатся и голову себе не отсекут. Мы с тобой, Палач, не боимся, мы истинное лицо Бога увидели и в погоне за его истинными заповедями пойдём.

Яр нашарил что-то под курткой и вложил в руку Дарьи янтарный перстень. В этом не было ничего особенно значимого, никакого обряда, но она с большой благодарностью приняла кольцо, и Баюн отнёс её вниз по холму к Навьим Рёбрам.

Яр остался на вершине один и навёл Пера на крестианцев. В перекрестии оптического прицела девушка у обочины укрывала голову бирюзовым платком с бахромой.

*************