Двойная игра

Сергей Антонович колебался. Наличие «контролера» в сети ошеломило пас. Я не мог даже представить себе, что на такой вот открытой местности противник решится посадить на пятки своему новому агенту второго человека. В какой-то мере это обстоятельство меня радовало, поскольку оно свидетельствовало о том, какое значение противная сторона придавала операции. Однако в данный момент все это не облегчало нам поиски выхода. Согласовывая наши мероприятия, мы не предусмотрели такой вариант. В случае чего нам пришлось бы отвечать за все головой.

Сергей Антонович предложил подумать о последствиях на тот случай, если наш человек так и не включится в операцию.

Я решил продемонстрировать уверенность, каковой у меня на деле не было.

— Наш человек подключится, как договорено, — сказал я, — точно в назначенное время.

Сергей Антонович сердито посмотрел на меня:

— Ваш человек! — Сказал он это по-немецки.

Затем он сел к столу телефониста и отдал команду о начале операции. Надевая вновь наушники, я чувствовал, как стук сердца отдается у меня в ушах. В новой ситуации все шло по старому плану. Вначале шифром передавался длинный прогноз погоды. Сергей Антонович все время поглядывал на часы. Критический момент приближался. Когда солдат у коммутатора поднял руку, я не смог совладать с собой и торжествующе воскликнул:

— Наш человек!

Теперь уже и Сергей Антонович снял китель. Несколько мгновений мы еще прислушивались к монотонному голосу, гнавшему по проводу винегрет из цифр. Затем солдат у коммутатора поднял руку в третий раз. Я сразу даже не сообразил почему. Сергей Антонович с досадой выдохнул из себя несколько слов, значения которых я не понял. Переводчик, чеканя фразы, громко перевел:

— Один из двоих отключился. Отключился слишком рано. Должно быть, что-то произошло.

— Можно установить, кто отключился: первый или второй?

— Нет.

Несколько минут спустя отключился и второй человек. Мне не хватало фантазии, чтобы представить, что же могло случиться там, в лесу. Я забеспокоился, мне нужно было время, чтобы обдумать происшедшее. Сергей Антонович стоял против меня в стойке боксера, собирающегося войти в клинч. Осторожненько я предложил свою версию:

— Первым отключился наш человек. По крайней мере, так должно быть по логике вещей.

Да, мне пришлось отключиться раньше оговоренного срока.

До станции (то ли Майхов, то ли Мельхов) я доехал поездом. Мой велосипед путешествовал в багажном вагоне. На полянке рядом с полотном железной дороги я набрал белых польских грибов и сыроежек, которые положил в большую корзину поверх лежавшей там рации, стальных кошек и соединительных кабелей. Весь этот технический скарб я извлек сегодня утром из тайника, который они устроили на свалке, в старой погнутой бензиновой бочке. После часа езды на велосипеде я добрался до места проведения операции. Был полетный день, и реактивные истребители с ревом проносились, почти касаясь верхушек деревьев. Каждый раз я непроизвольно втягивал голову в плечи.

По карте место проведения операции представлялось мне другим, а именно, более укромным. Воздушная линия связи проходила вдоль разъезженной гусеничной техникой лесной просеки. Это совпадало с тем, что было на карте. Но лес, старый сосновый лес, был прореженный и светлый. Молодой березняк, в котором я спрятал свой велосипед, прикрывал меня с одной стороны. Я принялся было уже пристегивать кошки, как вдруг услышал за своей спиной металлический звук. Я осторожно пошел на шум и метров через двести обнаружил очередной сюрприз. О вырубке, к которой я вышел, при подготовке к операции не было и речи. И на старых картах она не значилась. Прямо посередине поляны стоял груженный большими термосами советский военный вездеход. Ребята, видно, решили немного отдохнуть. Конечно же, они это заслужили. Но ведь мы об этом не договаривались! Раздевшись до пояса, они радовались солнцу, словно резвые щенята. Их было двое — шофер и его помощник. Они заехали в лес, чтобы немного посачковать. Обутые в тяжелые солдатские сапоги, они бегали тяжело и выглядели довольно неуклюже. Наконец один настиг другого и они затеяли какую-то монгольскую борьбу, сопровождая ее оханьем и выкриками. Я взглянул на часы — время подпирало. Если они сию минуту не уберутся отсюда, все полетит к черту.