Двойная расплата

Перед тем как изменить условия сделки, меня спросили, чего я хочу. Но я не обольщалась: мое влечение просто совпало с их желанием. И когда оно исчерпает себя, меня с легкостью выставят вон. Нужно не забывать об этом. И ни к одному из них не привязываться.

Секс… между нами возможен лишь секс, и не больше.

Взглянув на часы, я поняла, что провалялась в постели почти до полудня. Перебирая свой скудный гардероб, я злилась, что захватила так мало вещей. На платье горничной не хотела даже смотреть. Горничной не нужны красивые вещи, поэтому у меня и были с собой в основном джинсы и футболки, максимум женственного – блузы. Одну из них я и выбрала – а что оставалось?

Дома ли Клайд и Роберт? Они всегда уезжали рано. Но я все равно застыла в нерешительности у двери комнаты. Пульс зашкаливал, биение сердца отдавалось в горле, перекрывая кислород.

Несколько глубоких вдохов и выдохов.

Я сама захотела… сама согласилась… и да, мне самой не терпелось увидеть хозяев дома. Узнать, что будет дальше. Попасть в свое личное Зазеркалье, где все необычно и запретно.

Толкнув дверь, я вышла в коридор и направилась в кухню, чтобы позавтракать. Раньше свой утренний кофе и пару бутербродов я проглатывала ни свет ни заря, чтобы скорее приступить к обязанностям. Их было столько, что если не поторапливаться, то и к ночи не успеть. Спускаясь по широкой лестнице, я немного робела.

А что, если Роберт пошутил? Что, если мои обязанности никуда не делись? И вечером, когда они вернутся, я услышу вопрос: «Неужели ты правда поверила, детка? Серьезно? Ты такая наивная?»

Впрочем, этот мимолетный страх отступил практически сразу. Я увидела двух горничных в форменных костюмах. Они деловито смахивали пыль и поправляли занавески. А значит, этот дом в надежных руках.

– Доброе утро, – увидев меня, проговорила одна из девушек.

– Доброе, – ответила я.

– А вы…

Вопрос первой девушки так и застыл у нее на губах. Она смутилась и принялась особенно рьяно натирать полированную поверхность стола.

Я улыбнулась про себя. Для них я обитательница этого дома. А значит, все, что происходит со мной, не их дело.

Зайдя в кухню, я открыла огромный холодильник. Он не был завален дорогими продуктами. Хозяева дома не имели привычки завтракать, обедать и ужинать дома. Наверняка предпочитали мишленовские рестораны и высокую кухню. Я легко могла представить этих мужчин в самых дорогих заведениях. Дома же – максимум легкие закуски или снеки, порезанные фрукты ну и, конечно, бесконечные чай и кофе.

Думаю, продукты в холодильник загружались почти исключительно ради меня. Ну теперь не только. Я вспомнила о сменивших меня на посту горничных. Они ведь тоже будут обедать.

Боже, как же все-таки хорошо… Я уже и забыла, какое это удовольствие – неспешно завтракать, отпивать кофе маленькими глоточками, рассеянно глядя в окно. Думать… обо всем и ни о чем. И позволять себе мысли и желания, которые еще недавно казались запретными. Я упивалась этими ощущениями, этой невероятной свободой и привкусом какого-то праздника. Мне хотелось выплеснуть эти эмоции, поделиться ими.

Позавтракав, я поднялась в свою комнату. Нет, я вовсе не собиралась бездельничать или скучать в одиночестве. У меня было занятие, которое могло увлечь с головой.

Я закрыла дверь на защелку – чье-то внимание мне было сейчас совершенно ни к чему! – и достала трофейные листки и карандаш. Мыслей, чувств накопилось так много, что не приходилось задумываться ни на мгновение. Текст рекой лился на бумагу. Я торопилась, не успевая все записывать, набрасывала диалоги, записывала какие-то мысли о том, что происходит со мной, и о жизни вообще.

За весь день я едва ли поднялась пару раз, чтобы размять плечи, и остановилась лишь тогда, когда закончилась бумага. Черт, как же некстати! Надо будет извернуться и раздобыть побольше. Хотя теперь законного повода заходить в кабинет Клайда Олафссона, когда там никого нет, у меня не осталось и сделать это будет значительно сложнее.

Ну да ладно, что-нибудь придумаю.

Я сложила свои листки в стопку и спрятала их под матрас. Именно там они в наибольшей безопасности.

⁂

День пролетел незаметно, и голод давал о себе знать, так что я спустилась на первый этаж. Горничные закончили свою работу и ушли, дом опустел. И снова я порадовалась тишине и беззаботности, в которых проходил мой день.

Но время близилось к вечеру. Скоро придут Клайд и Роберт.

От одной этой мысли у меня леденели пальцы, а сердце начинало биться как сумасшедшее.

Что это будет? Как это будет…

Хлопок двери известил о том, что хозяева дома.

Я остановилась, чувствуя, как загораются щеки. После вчерашнего я не была готова взглянуть им в глаза.

– Здравствуй, Эмилия, – тихий голос Роберта прозвучал как гром среди ясного неба и вызвал дрожь от страха и предвкушения. – Как прошел твой день?

– Спасибо, хорошо, – ответила и снова почувствовала крайнее замешательство.

Должна ли я сейчас вежливо поинтересоваться, как пошел их день? Или мне следует задать совсем другой вопрос? Пожалуй, второе.

Собрав все свои силы, я еле слышно проговорила:

– Я понадоблюсь вам сегодня вечером?