Двойняшки

Они беззаботно болтали в течение нескольких часов - говорили о Кении и Кейте, о знакомых Керри, о мебели в их домах, о политике и путешествиях. Обо всем, кроме Грейси, о которой Декстер не хотел говорить. Керри была единственным человеком, с которым Декстер говорил свободно. И единственным человеком, с которым Декстер хотел и мог говорить обо всем на свете. Даже когда Керри была шестилетней девочкой, Декстер, взяв ее на пикник, мог делиться с ней своими деловыми планами, передавать сплетни об общих знакомых, рассказывать обо всем - кроме своих любовных связей.

И хотя он не был сторонником близких отношений между людьми вообще, Керри была близка ему как никто другой.

- Не желаете ли заказать десерт? - спросил официант, убирая со стола пустую посуду. Движения его были жеманными.

- Нет. Благодарю вас. Эспрессо для двоих, - ответил Декстер.

- А Грейси ничего не просила привезти ей завтра? - с волнением проговорила Керри.

- Керри, я уже раз пятнадцать рассказал, о чем мы с ней говорили. С ней все будет в порядке, в полном порядке. Не в первый раз. Пожалуйста, хотя бы сегодня перестань беспокоиться.

- Ноя...

- Очень тебя прошу. Пусть этот вечер принадлежит только нам двоим. Без Грейси.

- Но Грейси всегда со мной, папочка. И ты это знаешь.

- Знаю, - ответил Декстер и подумал: "И это мне совершенно не нравится".

Он дал знак официанту, чтобы тот принес счет, и бросил взгляд на черный циферблат своих часов. Он купил их себе, когда выбирал часы в подарок для Керри на День святого Валентина.

- А почему бы нам не отправиться потанцевать?

Кажется, я не делал этого с самого развода.

"Во всяком случае, в этом городе", - подумал он.

Керри, разогретой шампанским, хотелось пошалить.

- Конечно, почему бы и нет! - воскликнула она. - Спасибо за прекрасный ужин, - сказала Керри и взяла отца под руку.

- Не за что, дорогая, - произнес Декстер, глядя на Керри любящим взглядом.

В это мгновение они услышали сильный удар чего-то металлического об асфальт. Они повернулись на звук и увидели "роллс-ройс" Гектора Симпсона, оставшийся без водительской двери. Дверь валялась перед автомобилем парковщик пребывал в шоке.

Однако Гектора этот факт ничуть не обеспокоил.

Декстер разразился хохотом.

- Уже лет десять его водительская дверь висит на гвозде, - сказал он, переводя дыхание, - а Гектор пробирается к рулю через пассажирское сиденье. Кажется, он немного перебрал и забыл предупредить об этом нового парковщика. Бедный Гектор. Ведь у него осталось всего каких-нибудь жалких триста миллионов долларов, - закончил Декстер, вытирая глаза.

Они сели в "ягуар" Декстера, он убрал верх и поехал в сторону моста на Уорт-авеню.

Чудесный вечер, думал он, посматривая на дочь.

А впереди еще целая ночь.

Настоящее

Палату Грейси наполнил солнечный свет. Она лежала в постели и слушала свою любимую музыку - "Авалон" Брайана Ферри. Кассету привезла ей сестра сегодня утром. Музыка, как ничто, может переносить человеческие чувства от одного сердца к другому, подумала она и увеличила громкость в наушниках.

Ей казалось, что музыка в состоянии забрать у нее часть ее эмоциональных переживаний и обнажить те чувства, которые обычно оставались размытыми и скрытыми какой-то пеленой. Как ей хотелось оказаться в самой середине этой гармонии звуков. Там, наверное, можно было бы разгадать многие загадки жизни.

Внезапно ее размышления прервались, потому что кто-то сильно потряс ее руку. Она сняла наушники и услышала конец фразы, которую говорила медсестра:

- ..групповой терапии в библиотеке уже начался.

- Иду, - ответила Грейси, вставая с кровати. Она неохотно направилась по коридору к библиотеке.

Осторожно приоткрыв дверь, она посмотрела на тех, кто находился в комнате.

- Вы живете в каком-то другом мире, Николь, - говорил усатый человек, худой как тростинка, в белых брюках и белом халате, - вы верите в такие вещи, которых я даже не понимаю.

Виктор - так звали врача - начал теребить пальцами узел своего шелкового галстука.

- Неужели вы действительно думаете, что Бог существует, а у каждого из нас есть душа?! - воскликнул он.

Виктор буквально пронзил взглядом Николь, и та растерялась, не зная, что ответить.

- А в вашей вере разве учат.., не тому же самому? - несмело, запинаясь, спросила Николь. Она сидела скрестив ноги и нервно вздрагивала.

- Да, пожалуй, но я никогда не воспринимал этого всерьез, - парировал Виктор. - Знаете, если бы мы действительно верили всему этому, то просто не смогли бы жить.

Грейси вошла в комнату и села рядом с Николь.