Двойник Декстера

Я хлопнул глазами и снова взглянул на фотографию, надеясь на ее исчезновение, но чуда не произошло. Я почувствовал, как в животе зашевелилось нечто очень похожее на страх. Здесь, на сайте, были мое лицо, имя и должность в одном флаконе, и в голову мне пришла мысль отнюдь не о том, как шикарно я выгляжу. Эта мысль немедленно обрела форму смутной тревоги, которую я ощутил. Получилось примерно следующее: «Что, если неизвестный Свидетель видел фотографии?» Лицо, имя, место работы… практически все данные о Декстере, не считая размера обуви. Если Свидетель до сих пор еще не узнал номер моей машины и адрес, теперь он легко получит необходимую информацию. Ему даже не придется складывать два и два, поскольку правильный ответ прямо перед ним. Я сглотнул с трудом, так как во рту внезапно пересохло, и понял: Вине смотрит на меня со странным выражением лица. Я задумался в поисках остроумного и убедительного ответа и наконец сказал:

— Э… блин.

Вине покачал головой и враз посерьезнел.

— Жаль, что ты уже женат, — резюмировал он. — У тебя было бы столько баб…

С гораздо большей вероятностью меня ожидали тюремная камера и электрический стул. Я всегда старательно избегал рекламы любого рода; человеку с моими предпочтениями гораздо лучше оставаться в тени, и до сих пор мне удавалось держаться вдали от глаз широкой публики. Но теперь мое лицо неожиданно стало известно всей блогосфере, и приходилось лишь надеяться, что Свидетель не читает «Убийство в Майами». Но если моя фотография действительно так быстро распространилась в Интернете, как сказал Вине, с тем же успехом я мог рассчитывать, что Свидетель живет в норке под землей, причем в норке без Интернета. Меня лишили прикрытия и нагим выставили на всеобщее обозрение самым недвусмысленным образом. А главное, выкрутиться оказалось невозможно. Придется ждать, когда наконец все успокоятся и внимание угаснет.

Впрочем, это случилось, но далеко не сразу, поскольку речь шла об Убийце с Молотком, но, слава Богу, обо мне позабыли. Подробности расследования начали просачиваться в ведущую прессу. В Сети появились фотографии трупов — сначала, разумеется, они возникали на страничке «Убийства в Майами», но газеты их тут же перехватили, а заодно напечатали несколько красочных описаний того, что произошло с Клейном и Понтером. Общественный интерес взмыл вверх, и, когда история приблизилась к волнующему финалу, какие-то умники в прессе или на телевидении придумали заголовок, мимо которого просто невозможно оказалось пройти. «Мать годовалого ребенка поймала маньяка-убийцу!» Пресса бросилась в погоню за Деборой, оставив меня далеко позади. Я задумался: может быть, моя сестра пела в «Битлз», но просто забыла об этом упомянуть?..

Деб, несомненно, представляла больший интерес, чем я, но не желала ни в чем участвовать. И разумеется, репортеры решили, что она ждет денег, отчего у сестры желание говорить с ними сильно убавилось. Капитану Мэтыозу пришлось приказать ей согласиться на одно-два интервью для национальных каналов; своей основной обязанностью он считал поддержание позитивного имиджа, как личного, так и всего департамента, а кроме того, интервьюеры с национальных каналов на дороге не валяются. Но Дебора чувствовала себя неуютно, неловко и скованно перед камерой, поэтому капитан Мэтьюз, быстро осознав, что из моей сестры телезвезды не получится, попытался сделать так, чтобы на экране появилось его собственное мужественное лицо. Но телевизионщики не особенно им заинтересовались, хотя у капитана был весьма впечатляющий подбородок. Примерно через неделю у Деборы перестали клянчить интервью, и нация переключилась на следующую Невероятную Историю: восьмилетняя девочка в одиночку преодолела половину подъема на Эверест, прежде чем заработала обморожение И лишилась ноги. Очень увлекательны оказались интервью с гордыми родителями, особенно с матерью, которая со слезами жаловалась на протез, который приходится менять каждые полгода, ведь девочка растет. Мысленно я пометил — не пропустить их реалити-шоу осенью.

К тому времени, когда пресса утратила интерес, прочие полицейские тоже устали твердить Деборе, какая она замечательная, тем более ее ответные выражения благодарности граничили с ругательствами. Кое-кто даже начал отпускать саркастические замечания, с точки зрения подозрительного ума окрашенные завистью. Во всяком случае, поздравления и похвалы иссякли, и копы вернулись к привычному брутальному течению жизни в составе майамских сил закона и порядка. Напряженная, как в доме с привидениями, атмосфера покинула департамент, и положение вещей вновь вошло в привычную и уютную рабочую колею. Деб, простившись с общественным признанием, охотно занялась ножевыми ранами и ударами топором. Гипс, похоже, не слишком ей мешал, да и Алекс Дуарте всегда оказывался рядом, если требовалась рука помощи, в прямом и переносном смысле.