Двойное предательство (СИ)

Оксану вызвали по делам, а Катя, оставшись одна, уже не могла заставить себя сосредоточиться на работе. Она отчаянно боялась, что Луис что-нибудь заподозрит, как уже заподозрили полицейские. Она вспомнила их переглядывающиеся взгляды и разговор между собой на местном языке. Они считали, что Катя его не знает, но ее скудных знаний хватило, чтобы понять, что они ее подозревают. «Господи, — взмолилась она, — После всего, что со мной произошло, мне только не хватало, чтобы меня начали подозревать в убийстве подруги».

Глава 41

В аэропорт она приехала заблаговременно и, не замечая суеты вокруг, ждала объявления о прибытии рейса из Москвы. Обстановка в здании аэровокзала напомнила ей, что менее полугода назад, тоже в аэропорту, она впервые познакомилась с Леной. Сколько огня и жизни было в ней тогда! И кто бы мог подумать, что все так закончится?

Она понуро стояла в толпе встречающих пассажиров. Луис появился одним из первых, расталкивая людей, он прокладывал себе путь локтями. Катя шагнула ему навстречу, мысленно желая быть за десятки километров отсюда. Не здороваясь, Луис больно схватил ее за локоть своими железными пальцами и потащил к выходу, Катя еле успевала за его быстрыми шагами. Он помог ей сесть на заднее сидение, сел рядом и, опустив стекло, отделяющее их от водителя, потребовал:

— Рассказывай, как все это произошло? Полицейский сказал, что ты была последней, кто видел мою жену. И не вздумай что-то скрывать, — предупредил он, засовывая в рот коричневую сигару.

Катя вздохнула. «У меня просто талант влипать в различные ситуации, — подумала она, — можно поменять место жительства, внешность и образ жизни, но судьба все равно найдет способ достать меня. Кажется, еще сутки назад я была счастлива, и вот, пожалуйста».

— Ну, — заревел Луис, раздраженный ее молчанием, — Слова можешь не подбирать, я вынесу все, что угодно, но это должна быть правда.

«А вот правды ты от меня не услышишь, можешь пытать меня сколько угодно, но ничто на свете не заставит меня отказаться выполнить последнюю волю подруги, тем более что тебе легче от этого не станет». Она собралась с силами и, глядя Луису в глаза, рассказала ему все, что ему можно было услышать. Он остался неудовлетворен, он не понимал, почему жена вдруг приняла решение покончить с собой. Он, конечно, заметил во время телефонных разговоров, что она не была так весела, как обычно, но он не придал этому большого значения. Все это было так не похоже на нее. Он чувствовал, что здесь есть какая-то тайна. И он хотел ее знать.

Он опять больно схватил Катю за руку.

— Скажи мне правду, скажи. Я должен знать, — шипел он ей на ухо.

— Я все сказала, что знала, — спокойно ответила Катя, высвобождая руку из его цепких пальцев. — У нее была депрессия, и жизнь стала казаться ей бессмысленной.

— Она тебе это говорила? — уточнил Луис.

— Нет, она только сказала, что у нее была депрессия и бессонница.

— Ничего не понимаю, — раздраженно сказал Луис. — Я прожил с ней пять лет, у нее никогда не было ни депрессии, ни бессонницы. Она почти всегда была весела, как птичка и готова к развлечениям.

— Она почти месяц не выходила с виллы и ни с кем не встречалась. Ты можешь спросить это у кого угодно.

Луис пожал плечами:

— Можешь быть уверена. Я постараюсь добыть любые сведения. Она не встречалась и с тобой?

— Нет.

— А почему ты не приехала к ней? Ведь она, кажется, была твоей подругой.

— Я не хотела навязываться, — Катя смотрела в окно, думая о том, что должна была чувствовать Лена, узнав о том, что больна одной из самых страшных болезней в мире. Конечно, она не должна была бросать ее в беде. Но откуда она знала, что все так плохо.

— Поклянись, что сказала правду.

— Слушай, Луис, — сказала Катя. — Я с детства поняла, что клятвы ничего не значат.

— Поклянись, я тебе говорю, — взревел Луис, раздраженный ее словами.

— Прекрати! — резко сказал Катя, начавшая терять терпение от его грубости. Никто не давал ему права разговаривать с ней так, как будто она в чем-то виновата. — Я могу поклясться, только подскажи как. Я не верю ни в бога, ни в черта, и у меня нет ни одного человека, которым бы я дорожила. У меня нет родителей, нет детей, а за свою собственную жизнь я не дам и ломаного гроша.

— Ты… — у него не хватало слов, он смотрел на Катю и пытался угадать, что скрывается под ее такой хрупкой привлекательной оболочкой, но в ее глазах было столько боли, что он не выдержал. — Ты — странный человек, — наконец, пробормотал он, отворачиваясь.

Катя, пожав плечами, стала смотреть в окно, наблюдая за ним боковым зрением. После ее неожиданного отпора Луис сник и, ссутулившись, безучастно смотрел перед собой. Как никто другой, Катя понимала его. Лена была изумительной женщиной, яркой и интересной, в ней был какой-то огонек, и этим огоньком она затмевала всех, кто ее окружал. А теперь он погас, и уж кто-кто, а Луис знал, что такой женщины, как Лена у него не будет никогда.

Глава 42