Двойное золотое дно

— Вы правы, Оксана Сергеевна. Сильно переживаете? На вас лица нет, — доброжелательно заметил майор. Однако его маленькие глазки за стеклами очков внимательно следили за моей реакцией.

— Месячные у меня, первый день. Всегда так мучаюсь, а тут еще это. — спокойно ответила я, гордясь своей выдержкой. «Что, съел, господин майор?!»

Выбить Лещева из равновесия мне удалось всего на несколько секунд. Нервы у него крепкие или привычка сказывается. Но лиха беда начало. Лучшая защита — это нападение.

— Тогда давайте приступим к делу, — невозмутимо предложил он. — Как давно вы знакомы с Борисом Георгиевичем Щербининым?

— С позапрошлого четверга, — честно ответила я.

Всегда лучше говорить правду, особенно если ее можно проверить. А вот детали...

— Какие у вас отношения?

И снова совершенно честно я рассказала, как познакомилась с Борисом (не упомянув почему), о «Шагане»,о походе в театр.

Майор кивал, а потом сказал загадочную (но не для меня) фразу:

— Все по стандарту, как с остальными.

Спасибо Фаечке. Смысл его слов я сразу поняла и сообразила, что на этом можно неплохо сыграть. Прикинуться дурочкой...

— Что вы имеете в виду? — взвилась я. — Что значит «как с остальными»?

— Вы действительно ничего не знаете? — прищурившись, спросил Лещев.

Я скорчила физиономию, что должно было означать: «ничего».

— У господина Щербинина была маленькая страстишка. Что-то вроде развлечения. Он периодически знакомился с женщинами именно по объявлениям в газете. Иногда сам давал объявление. Чаще тыкал пальцем в помещенное какой-либо женщиной. Как говорится, наудачу... Так что вы, Оксана Сергеевна, не единственная. Но ваш телефон в его записной книжке — последний.

— О, господи! — дала я волю своему притворному страху. Пусть опер думает, что я переживаю из-за коварства Щербинина, а совсем не из-за визита стража порядка. Но тут важно вовремя остановиться. — Дайте мне воды, — взволнованным голосом попросила я.

Когда Лещев поднес мне стакан, пальцы у меня заметно подрагивали. Очень натурально. Пусть думает, что его сообщение меня ошеломило.

— Чувствовала же я, что такие респектабельные и богатые мужчины не могут быть одинокими. Не станут искать себе подругу жизни по газетному объявлению, — патетически взвыла я. — Развлечение!!!

Майор поерзал на табуретке и задал мне очередной вопрос:

— Как далеко зашли ваши отношения?

— Что?! — я сделала вид потрясенной женщины, которая плохо соображает.

— Я имею в виду в сексуальном плане.

— На следующий день... после театра, в воскресенье... он уехал, сказал, что по делам... обещал вернуться в конце недели и позвонить... — не очень по теме ответила я.

— Звонил?

Я кивнула.

— Когда, во сколько?

— В пятницу, около двенадцати, — снова честно доложила я.

— Вы договорились о встрече?

— Нет. Он сказал, что вернулся и перезвонит позже, вечером, но так и не звонил... — трагически всхлипнула я, намекая, что Щербинин не перезвонил по всем известной причине.

— Зачем и куда Щербинин уезжал? — как-то безнадежно поинтересовался Лещев, предвидя мой ответ.

— Слушайте, мы познакомились совсем недавно, виделись два раза... Откуда мне знать, куда он ездил?! Я не спрашивала, он не говорил.

Истерические нотки в моем голосе не произвели на майора никакого впечатления, он упрямо гнул свою линию.

— А что делал потерпевший у бассейна?

— Понятия не имею, — уверенно соврала я (не дергаясь и не краснея). Не напрасно же я столько дней представляла себя на допросе в милиции.

— Свидетели показывают, что он договаривался о . встрече. И у нас есть основания думать, что с вами.

Вот это новость! С моей стороны свидетелей не было. А с его стороны, оказывается, были.

Какие у вас могут быть основания делать подобные заключения? — поинтересовалась я. — С кем договаривался о встрече Борис Георгиевич, я не знаю, а у него уже не спросишь...

— Вы так думаете?

Я немного задергалась. Тон Лещева мне совершенно не нравился. Но отступать было поздно. «Думай, Ксеня, думай!»

— Наверняка он разговаривал по мобильнику, — задумчиво произнесла я, старательно сдерживая свои эмоции и нервы.

— Откуда вы знаете?

— Потому, что он мне давал номер мобильного. И вполне возможно... если вы говорите, что Борис Георгиевич знакомился со многими женщинами... Почему же решили, что он договаривался о встрече именно, со мной?

Мой аргумент майора привел в замешательство. Он как-то скис и поскучнел. Скорее всего, никакого свидетеля у него не было и брали меня на понт. А может, свидетель есть, но он не знает, с кем разговаривал Щербинин. Просто Лещев решил «примерить» это дело на меня.

Кто мог слышать наш разговор? Да кто угодно! Секретарша, заместитель, случайный посетитель, какой-нибудь клерк.,. Масса народу.

— Вы знакомы с кем-нибудь из его окружения? — собравшись с мыслями, продолжил допрос Владимир Степанович.

Я отрицательно замотала головой.

— Он дарил вам подарки?

— Нет.

— Оставлял вам на хранение что-либо?

— О чем вы? Мы были знакомы всего ничего. Я же говорила. Неужели вы не понимаете? Чтобы что-то оставить на хранение, нужно доверять человеку. Знать его близко!