Двойное золотое дно

— Нет, Ксюшенька! Может, от меня и разит, как из винной бочки, только я трезв! И тогда был трезвым! Сколько раз я тебе говорил!.. Ай,’да что там! Милая, хорошая моя, я должен был тебя защитить от этого подонка. Ты же такая добрая, такая глупенькая и наивная... Ну, кто бы это сделал, если не я?!

На последней фразе голос Антименко сорвался, и Костя разразился рыданиями...

Мое сердце сжалось в лихорадочно пульсировавший комок. Мы с Костей вместе уже столько лет, что стали просто родственниками. Ну, как супруги, которые отметили серебряную свадьбу. А что должна сделать сестра, узнав, что ее брат стал убийцей?!! Особенно, если учесть, что мне стало известно о «милейшем» господине Щербинине! (Да я б его собственными руками...). Поэтому мой мозг сразу же стал искать выходы из сложившейся ситуации.

— Хватит! — не слишком ласково прикрикнула я на Котю. — Тебя кто-то там видел?

— Нет, — отчаянно замотал головой Антименко. — Только вот...

— Костя, не тяни резину!

— Мне показалось, что в кустах у склада я заметил Парнишу. Понимаешь, я в этом не уверен. Я все старался понять по его поведению...

— Костя, сейчас это не важно! Он против тебя свидетельствовать уже не может.

Антименко снова разразился слезами. А я подумала, что все это со мной уже происходило. Да что же это за жизнь такая, если двух сильных мужиков (Егорова и Антименко) из тяжелых жизненных ситуаций должна выручать одна слабая женщина, то есть я?

Пока Костя предавался своему горю, я вылила в стакан остатки водки и выпила одним махом. Отпустить совсем не отпустило, но полегчало.

Правда, ненадолго. Лишь до момента, как Костя заговорил.

После откровений покойной Фаи Остапчук я по наивности думала, что удивить меня ничем уже невозможно.

Но не тут-то было.

Запинаясь и делая большие паузы, Костя поведал мне историю своего знакомства с «великолепным» Борисом Георгиевичем Щербининым...

Это случилось как раз в момент моего недолгого замужества. Я немного напрягла память и вспомнила, что около трех месяцев, сразу после свадьбы, мы с Костей не общались. Даже не созванивались. Вот именно тогда все это и произошло.

Как-то вечером Антименко заглянул в кафе, имевшее славу места сборищ розовых и голубых всего города. Тогда у Коти еще не было постоянного партнера, и он находился в состоянии активного поиска.

К нему за столик подсел импозантный мужчина, представился и завел ничего не значащую беседу. Они выпили, пообщались, и вскоре Антименко уже оказался в квартире Бориса.

В однополой любви господин Щербинин был не особо опытен, но этим не смущался. Через несколько дней они снова встретились, потом еще и еще. На ближайшие выходные Борис пригласил своего нового «друга» к себе на дачу — попариться в баньке. Пребывавший в первой стадии влюбленности Костя, разумеется, с радостью согласился.

Попариться-то они попарились.

Вот только Борису нравились более жесткие формы секса. Ко всему прочему, в тот же день на дачу были приглашены еще трое господ весьма бандитской наружности. То ли деловые партнеры Щербинина, то ли местные мафиози. Каждый, и не по разу, приложился к Костиному телу.

Чтобы ночью, когда все перепились и отрубились, Костя не сбежал, на него надели собачий ошейник, привязали к батарее и сковали руки и ноги наручниками. На следующий день «веселье» продолжалось.

В ночь с субботы на воскресенье компания укатила в город за «девочками». Измученного Костика бросили на холодном полу, не позаботившись связать. Собственно, это его и спасло.

Как он выбрался из проклятого дома, Антименко не помнил. Болело у него все. Как потом оказалось, у него были серьезные травмы, перелом трех ребер и вывих плеча. Это не считая ссадин, синяков и следов ожогов от сигарет, которые тушили о его кожу.

— П-понимаешь теперь, — заикаясь и не глядя мне в глаза, сказал Костя, — почему я так боялся, что ты поедешь на его дачу.

Обливаясь слезами, я все же спросила моего дорогого друга:

— Ты как узнал, что я еду?

— Он тебе по телефону звонил, ты в кровати была. Спала. В это время я зашел к тебе поесть приготовить и все слышал. Потом тихонько ушел.

— А я тебя не слышала, — горестно протянула я. —Почему ты мне тогда все не рассказал?

— Не поверила бы. Ты была им увлечена, — покачал головой Костя. — Лучше уж так, чем тебя туда...

Я попыталась сообразить, поверила бы я или нет. Да, Котя прав, я бы списала все на его больное воображение. Теперь-то я знаю, что за тип этот Щербинин, но тогда... Да, я была им сильно увлечена.

Через некоторое время я немного успокоилась. И мой драгоценный мозг выдал очередную блестящую мысль.

Если Щербинина убил Котя, то выходит, Илья этого не делал. Значит, я оклеветала (хорошо хоть мысленно) непричастного и невиновного человека! Это ужасно... Впервые в жизни мне показалось, что я краснею. Kaк мне было стыдно!

Парень за мной ухаживает, помогает, сочувствует, a я?! Я обвиняю его во всех смертных грехах. И главное, на основании чего?! Я якобы видела его машину возле места преступления. Господи! Абсурд!