Двойной агент Сторм в Аль-Каиде и ЦРУ

Как всегда, я сначала уходил, хлопнув дверью, а уж потом соглашался на переговоры.

Тот вечер я провел в доме матери в Корсёре. Она знала о моей работе, но никогда не заговаривала об этом. Я рассказал ей о своих бедах.

— Могу поспорить, что Абдула в Йемене нет. А если его там нет, у меня такое ощущение, что они хотят, чтобы я отправился на юг один и меня там пристрелили, — сказал я ей.

Подобные вещи у матери в голове не укладывались. С какой стати мне вообще позволят втягивать себя в такие планы? Она недоверчиво смотрела на меня. Уже очень давно я не видел у нее такого выражения лица.

Я позвонил по номеру телефона, который дал мне Абдул для связи в Йемене. Ответила его жена.

— Нет, мужа здесь нет, — только и сказала она.

В припадке бешенства я перестал отвечать на звонки из датской разведки, но два дня спустя все же поговорил с Клангом. Я заверил его, что встречусь с ними только в присутствии их главного босса — Шефа Томми. Мы договорились о встрече в отеле «Скандик» в Рингстеде, на полпути между Корсёром и Копенгагеном. Шеф Томми сидел внизу в вестибюле и проверял поступившие ему на телефон СМС.

— Приветствую, Мортен. Рад вас снова видеть. Я сожалею обо всех этих недоразумениях. Давайте-ка зайдем в номер и переговорим обо всем с глазу на глаз.

В номере он уселся на диван напротив и посмотрел мне прямо в глаза.

— Я сожалею обо всей этой неразберихе. У моих агентов не было полномочий обещать вашей жене эти документы. Все не так просто, надо предпринять ряд шагов, а не просто попросить — дайте разрешение на постоянное пребывание в стране. Но теперь я лично взял решение этого вопроса под контроль и гарантирую, что ваша жена получит такой статус. Что касается денег, я также могу гарантировать, что вы получите их сразу по возвращении.

Он говорил ровно и спокойно, словно прибирался за нашкодившими детишками.

— Рад это слышать, — ответил я. — Сейчас Абдула в Йемене нет. Как мне без него добраться до племенных территорий? — спросил я.

— Да-да, мы об этом знаем. Хотите верьте, хотите нет, сейчас он в Китае, однако вернется на следующий день после вашего прилета в Сану. Так что все под контролем.

Шеф Томми выдержал эффектную паузу.

— Мортен, поймите, это одна из самых важных операций в истории датской разведки. Наш директор, Якоб Шарф, постоянно следит за ее проведением. Действительно крайне важно, чтобы вы поехали на юг Йемена.

Чиновник высокого ранга уподобился тренеру команды.

У меня была еще одна просьба. Я хотел, чтобы Кланг и Йеспер прибыли в Корсёр и рассказали моей матери об операции. Я хотел получить страховку — хоть какой-то способ добиться от них подотчетности в деле минимизации риска для меня. В этом случае они понимали бы, что, случись что-то со мной, и моя мать тут же обратится к СМИ и объяснит, чем я на самом деле занимался в отдаленном уголке Йемена, встречаясь с представителями руководства «Аль-Каиды». К тому же они не знали и не могли знать о том, что она располагала фотографией нас троих в бассейне в Рейкьявике.

— Хорошо, заканчивайте дела в Корсёре, а вечером давайте встретимся за добрым ужином, — предложил Шеф Томми, само обаяние. Улыбнувшись, он коснулся моего плеча.

Мать жила на тихой улице в Корсёре. Сад за домом просто вылизан, в саду игровая площадка с горками для внуков, к сожалению, редких гостей в этом доме. Наконец, она нашла себе тихого, порядочного человека, готового разделить с ней жизнь, человека, который мне понравился. Обставлен дом так, что неловкий гость непременно что-нибудь расколотит или как минимум опрокинет — фарфор аккуратно расставлен, так же аккуратно разложены подушечки и безделушки.

Кланг с Йеспером явились в джинсах и футболках. Вид у обоих крайне смущенный. Я не сомневался, что оба впервые в жизни пришли к матери агента объяснить, чем занимается ее сын, и стояли будто школьники, просящие разрешения покататься на велосипедах. Мать сдержанно, в лучших датских традициях, с ними поздоровалась. Муж сослан на кухню — ему не дозволили лицезреть сотрудников секретной службы Дании.

Перейдя в гостиную, оба взяли декоративные подушки и держали их в руках, не зная, что с ними делать. Через французские окна струился свет. Словом, эталон мелкобуржуазного уюта.

Кланг и Йеспер попытались — без особого успеха — уцепиться за тему наших семейных традиций. Как из столь приличной семьи мог выйти такой хулиган? Просто они не знали долгой и болезненной предыстории.

Пока мать варила кофе, никто слова не проронил. Кланг, отпив крохотный глоток из тончайшей фарфоровой чашки, опасливо вернул ее на блюдце. Мне в диковинку было смотреть, как этот человек опасается что-то сломать или разбить.

— Госпожа Сторм, — с наигранным оживлением заговорил Кланг. — Вы должны понять, что Мортен действительно уникален, потому что лично знаком со столькими мусульманами в мире.

— А эта работа опасная? — спросила мать.

— Опасная, но он делает ее ради борьбы с терроризмом, — поддержал коллегу Йеспер. — Это важно для целого мира, и…

— И он получил за это от американцев 250 000 долларов, — перебил его Кланг.