Двойной заговор. Сталин и Гитлер: несостоявшиеся путчи [с иллюстрациями]

Сталин на сообщении написал: «Членам ПБ. Как это ни печально, приходится согласиться с предложением т. Ежова. Нужно предложить т. Ворошилову представить другую кандидатуру. И. Сталин». 22 апреля Политбюро приняло постановление об отмене поездки Тухачевского в Лондон.

22―25 апреля 1937 были арестованы высокопоставленные работники совсем другого ведомства — НКВД. Это были бывший начальник Особого отдела НКВД М. И. Гай (кстати, тот самый Гай, курировавший работу Зайончковской) и бывший заместитель наркома внутренних дел Г. Е. Прокофьев. Они дали показания на М. Н. Тухачевского, И. П. Уборевича, А. И. Корка, Б. М. Шапошникова, Р. П. Эйдемана и других военачальников и сообщили об их связях с Генрихом Ягодой. Ягода связи отрицал.

27 апреля бывший заместитель начальника отдела НКВД З. Волович дал показания о том, что Тухачевский является крупным участником заговора и готовит военный переворот.

Дальше Сталин действует вдохновенно, решения принимает быстро. Чтобы оторвать генералов от окружения и тем самым отчасти парализовать их возможные действия, началась перетасовка командных кадров. Фельдмана перевели с поста начальника управления НКО по начальствующему составу на пост заместителя командующего войсками Московского военного округа. Двоих заместителей Уборевича убрали из Белорусского военного округа. И это было только начало.

9 мая Ворошилов представил Политбюро список новых назначений. 10 мая Политбюро их утвердило. Первым заместителем наркома обороны назначался маршал Егоров. Начальником Генштаба РККА — бывший командующий войсками Ленинградского военного округа командарм 1-го ранга Шапошников. Тухачевского отправили командовать Приволжским округом, Якира перевели из Московского округа в Ленинградский и т. д. Каждому из них предстояло на новом месте обживаться, налаживать связи. Это давало правительству выигрыш во времени хотя бы на несколько недель. Параллельно продолжали идти аресты.

В начале мая Политбюро пошло еще на один странный с точки зрения практической пользы, но очень показательный — имеющий глаза, да увидит! — шаг. В округах, флотах, армиях возрождались военные советы (в составе командующего и двоих членов совета), во всех воинских частях, начиная с полка и выше, введены должности комиссаров. Это было фактически ликвидацией единоначалия в Красной Армии. Теперь командиры не могли сами, в одиночку принимать решения. До сих пор нечто подобное существовало только в годы гражданской войны. Тогда комиссары были надсмотрщиками над ненадежными кадровыми офицерами. За кем должны были они присматривать теперь? Если репрессии были просто репрессиями, если заговора не было, то к чему возвращать комиссаров? Какой смысл подрывать боеспособность армии накануне войны? А вот если заговор был, то эта мера представляется не просто оправданной — необходимой. Кстати, об отмене и возврате комиссарства наша общеупотребительная история упоминает очень мало и глухо.

Но продолжим хронику.

6 мая арестован бывший начальник ПВО РККА, комбриг запаса М. Медведев. Он дал показания на нескольких работников ПВО.

8 мая Медведев дал показания на заместителя командующего войсками Московского военного округа Б. М. Фельдмана как на главу «троцкистской военной организации».

10 мая. Медведев дал показания на Тухачевского, Якира, Путну, Примакова, Корка.

Только в начале мая заговорил Примаков, при очень странных обстоятельствах. До сих пор он стойко выдерживал допросы. И тогда его вызвали на Политбюро, но и там он не признавал своей вины. Тогда Сталин сказал ему: «Примаков — трус, запираться в таком деле — трусость». После этого Примаков написал заявление, в котором выразил готовность давать показания. Как он сам пишет: «В течение десяти месяцев я запирался перед следствием… и в этом запирательстве дошел до такой наглости, что даже на Политбюро перед т. Сталиным продолжал запираться и всячески уменьшать свою вину. Тов. Сталин правильно сказал, что „Примаков — трус, запираться в таком деле — это трусость“. Действительно, с моей стороны это была трусость и ложный стыд за обман. Настоящим заявляю, что, вернувшись из Японии в 1930 г., я связался с Дрейцером и Шмидтом, а через Дрейцера и Путну с Мрачковским и начал троцкистскую работу, о которой дам следствию полное показание». Трудно поверить, что его обвинили в трусости, и он вот так взял и устыдился. Вопрос: почему на самом деле вдруг «раскололся» упорный комкор?

14 мая. Примаков дает показания. В качестве соучастника он называет Якира, которого заговорщики собирались поставить на пост наркома обороны вместо Ворошилова, и называет несколько имен. Спустя неделю он говорит, что во главе заговора стоял Тухачевский, что он был связан с Троцким, а потом называет еще имена сорока видных военных.

Примерно в те же дни Путна показал, что передавал Тухачевскому письма от Троцкого, и что Тухачевский сказал Путне, что «Троцкий может на него рассчитывать». Также Путна назвал многих участников заговора.

14 мая. Арестован Корк.

15 мая. Фельдман выразил готовность давать показания.