Двойной заговор. Сталин и Гитлер: несостоявшиеся путчи [с иллюстрациями]

В том же 1935 году происходит срыв: Енукидзе выставляют из Кремля и переводят из Москвы. На прощание он советует Тухачевскому связаться с Караханом, зам. наркома иностранных дел, и с Ягодой. Очень скоро маршал убеждается, что Ягода знает о заговоре. Среди завербованных в этот период — Белицкий, Геккер, Чайковский, Ольшанский, Сергеев и другие, все высокопоставленные военачальники.

«Завербованных много, — пишет Тухачевский. — Однако, несмотря на строгие внушения о необходимости соблюдения строжайшей конспирации, таковая постоянно нарушалась. От одних участников заговора узнавали данные, которые должны были знать только другие, и т. д. Все это создавало угрозу провала.

С другой стороны, успехи, достигнутые партией за последние годы в строительстве социализма, были настолько очевидны, что нельзя было рассчитывать на какое бы то ни было восстание с участием сколько-нибудь широких слоев населения. Политико-моральное состояние красноармейских масс было на высоком уровне. Невозможно было допустить и мысли, чтобы участникам заговора удалось повести за собой целую часть на выполнение преступной задачи. Надежды Примакова на то, что ему удастся повести за собой механизированные войска ЛВО, представлялись больше фантазией.

После убийства Кирова террор стал делом чрезвычайно сложным и трудным благодаря мерам предосторожности, принятым правительством. Это наглядно доказывала и неудача террористической организации Шмидта на киевских маневрах.

Таким образом, единственно реальным представлялся „дворцовый переворот“, подготовляемый правыми совместно с работниками НКВД, и, наконец, изменение положения могло наступить в результате тяжелой напряженной войны в СССР, особенно в случае поражения.

В отношении немцев как я, так и Уборевич с Якиром считали, что их армия еще очень слаба, чтобы иметь возможность напасть на СССР.

Обсуждался вопрос и о том, что установившиеся у нас в догитлеровские годы отношения с немецкими военными кругами следует закрепить и постараться выяснить их намерения в отношении СССР. Поэтому при встречах с немцами следовало держать себя с ними предупредительно и дружелюбно, вступая в разговоры о возможных условиях предстоящей войны, подчеркивая свое личное дружественное отношение к немцам».

Особенно интересны показания Тухачевского о том, что, будучи в январе 1936 года в Лондоне на похоронах английского короля, он установил связь с немецким генералом, членом немецкой военной делегации, который прямо заявил Тухачевскому, что германский генеральный штаб знает о военном заговоре в Красной Армии и предлагает обсудить взаимно интересующие вопросы. (Не в порядке ли обсуждения этих вопросов и ездил в Германию Уборевич? А также не собирались ли их обсуждать в апреле 1937 года на коронации английского короля, на которую Тухачевского не пустили?) Однако в дальнейшем (цитируя опять самого Тухачевского) «в связи с зиновьевским делом начались аресты участников антисоветского военно-троцкистского заговора. Участники заговора расценивали положение как очень серьезное. Можно было ожидать дальнейших арестов, тем более что Примаков, Путна и Туровский отлично знали многих участников заговора, вплоть до его центра.

Поэтому, собравшись у меня в кабинете и обсудив создавшееся положение, центр принял решение о временном свертывании всякой активной деятельности в целях максимальной маскировки проделанной работы. Решено было прекратить между участниками заговора всякие встречи, не связанные непосредственно со служебной работой».

В показаниях Тухачевского есть и вторая часть — «План поражения» СССР в будущей войне с Германией. Странный это документ. К нему можно относиться по-разному. О нем можно спорить с точки зрения военной науки, но, мы думаем, правы те, кто утверждает, что в недрах НКВД такая фальшивка родиться бы не могла — не тот уровень стратегического мышления. Да и написано опять же собственноручно…

С 1 по 4 июня в Кремле проходило расширенное заседание Военного совета при наркоме обороны. Кроме постоянных членов совета, на заседании присутствовало 116 приглашенных из округов и аппарата НКО. В первый день перед членами совета выступил Ворошилов с докладом о раскрытом заговоре. На следующий день, 2 июня, перед собравшимися выступил Сталин.

Глава 18. Стенограмма

Выступление И. В. Сталина на расширенном заседании Военного совета при наркоме обороны 2 июня 1937 г.

Сталин: Товарищи, в том, что военно-политический заговор существовал против Советской власти, теперь, я надеюсь, никто не сомневается. Факт, такая уйма показаний самих преступников и наблюдения со стороны товарищей, которые работают на местах, такая масса их, что несомненно здесь имеет место военно-политический заговор против Советской власти, стимулировавшийся и финансировавшийся германскими фашистами.

Ругают людей: одних мерзавцами, других — чудаками, третьих — помещиками.